СВО-Война
Шрифт:
И солнце капли кровяные,
Прольет мазками по земле.
И стонут мысли дармовые,
И растворяются в вине.
И муки совести стенают,
Им бы покаяться сейчас.
И пусть они лишь правду знают,
И, правда, эта не для вас.
И восходящею звездою,
Бежит надежды холодок.
И что же мы творим с собою,
И точим для кого клинок?
В плену надуманного
Срываем розы лепестки.
И сушит жажда сладострастья,
Сжимая памяти тиски.
Нить
Порвется сотканная нить,
Из паутины сладострастья.
И засквозят тоской ненастья…
Как Мир, застывший оживить?
Небесной сини глубина,
Прольет слезу своей печали.
Добро и зло, когда венчали,
И где-то там и их вина.
И родниками исхлестав,
Свое изнеженное тело.
Судьба за нас всегда хотела,
И ты стремиться перестав.
Укрыв себя от тишины,
Забыв свое предназначенье.
Не придаешь уже значенье,
На гребне пушенной волны.
И пылью бросится в глаза,
Та грязь, которую сказали.
И не напрасно уважали,
Тебя за прошлые года.
И растворяясь в синеве,
Огни сиреневою далью.
И счастьем жив ты, и печалью,
Все что имеешь ты в себе.
И вновь уйдет от нас зима,
Уже скворчит весна ручьями.
И думать будешь ты ночами,
Не выживая из ума.
Слезинки кровью
Прольются капелькой дождя,
Слезинки кровью на погоны.
И в смерти их вини себя,
И крики их прими, и стоны.
И в назидание другим,
Тем, кто по должности в ответе.
Ты должен быть для всех нагим,
На том или на этом свете.
Когда телец полощет ум,
На золотые рвет пластины.
И мысли бегают от сумм,
И ты герой не той картины.
Рассвет пощечиной своей
Рассвет пощечиной своей,
Тебя поднимет из постели.
И день уже на час светлей,
Минуты ночи опустели.
И на ромашковом лугу,
Вверх приподнялись сенокосы.
И яркой радуги дугу,
Я гребнем вставлю в твои косы.
Ведомым сам пойду с косой,
И за рядком рядок ложится.
И полуголый, и босой,
Я упаду в родник напиться.
Водички чистой, ключевой,
Где два глотка и сводит зубы.
И
На год заряд твоей фигуры.
Жизнь сама не горит
Ранним утром, когда спит роса на траве,
Ты с отбойной косой первым рвешься на луг.
И волною рядки, приближая к волне,
Понимаешь, что день твой единственный друг.
И взрывая мечту посреди красоты,
Дух дурманный построит воздушный шатер.
Сколько в жизни твоей набралось пустоты,
Да и той, что давно ты из памяти стер.
Ну а здесь ведь раздолье и вольная жизнь,
Чистота с благородством, и русская печь.
Только сам на себя ты теперь оглянись,
Жизнь сама не горит ее нужно зажечь.
Три косточки судьбы
На горизонте – белый, синий, голубой,
Вечер стелется простынкой под тобой.
И журчит о чем-то тихая река,
Гонит воды она нам издалека.
И замрет синичка яблоком в листве,
Тенью треплется желанье на шесте.
День ушедший режет лезвием ножа,
Предвкушением запретного дрожа.
И росою напоит на много лет,
Твой босой, и осторожный жизни след.
Почерневшие три косточки судьбы,
И над вечностью, зияющей столбы.
Одеяло дороги
Одеяло дороги состарилось
мелкою галькой,
И друг друга, сбивая,
четыре идут колеи.
И березки в ложбинке
укрылись от вечера стайкой,
Клином ровным на юг
устремились уже журавли.
Вот и ночь во дворе
загремела по ведрам хозяйкой,
По открытым щелям
разбежались с палат сквозняки.
И луна посетит, нашу землю
зарывшись утайкой,
Оставляя свой след
в прошлогодней проросшей пыли.
Русский медведь
Не будите русского медведя,
Он еще ни все увидел сны.
Запахом весны наивно бредя,
Он как столп России от войны.
Храп его миролюбиво добрый,
Гонит в мир радушия волну.
Взгляд с прищуром и немножко гордый,
Проникает сутью в глубину.
Нет беды, где он хозяин леса,
Правит справедливостью и власть,
Применяет он без интереса,
Душу не позволит он украсть.
А проснется, запоют долины,
Реки, наполняя молоком.
И былины вечности картины,
Легким предвечерним холодком,