Свобода Маски
Шрифт:
Стивен не смог сдержать легкую, злобную полуулыбку. Он сделал глоток кофе, чтобы прогнать ее с лица.
— Мой отец, — начал он, заглянув Мэтью в глаза. — Был обязан вас проверить с самого начала. Он рассказал мне, как остановился перед дверью перед тем, как войти в зал суда… он нервничал, хотя мой отец почти никогда не нервничает. Он сказал, что понятия не имел, как справляться с вами, не знал, что обнаружит, если подтолкнуть вас к самому краю. Он сказал… что если вы были бы недостаточно крепким, чтобы держать удар, который он собирается на вас обрушить, исход был бы для вас плачевным. Он боялся… действительно боялся, что этот шанс выманить Фэлла из его укрытия может оказаться иллюзией. Но… вы прошли испытание с честью, как я понимаю.
— Честь… —
— И снова, чтобы проверить вас на прочность. Чтобы посмотреть, из чего вы сделаны. Так он мне сказал. Но он знал, что ему придется действовать быстро, потому что на новеньких там частенько покушаются в том самом смысле, в котором вы сказали. И если бы это случилось, то случилось бы обязательно первой же ночью в период между часом и тремя часами.
— О, так есть какая-то формула? — саркастически хмыкнул Мэтью.
— Записи о нападениях на заключенных. Разумеется, сделанные со слов тех, кто выжил. Мы не варвары, Мэтью. Мы составляем эти записи, и стражам сказано делать обходы в определенное время, особенно, если прибывает — как они это там называют — новое топливо для печи.
— Да, — мрачно кивнул Мэтью. — Мою задницу на эту печь почти усадили и едва не поджарили.
— К несчастью, — продолжил Стивен. — Стражи не очень хорошо справляются с этим указанием, если их не подталкивать. Мой отец знал, что единственный способ защитить вас в Ньюгейте, это пробраться туда в первую ночь и до ужаса напугать всех там в один и тот же момент, подав знак, который, он надеялся, расценят как то, что Альбион покрывает вас.
— Это сработало достаточно эффективно, но как он с этим справился?
— Ну, — пожал плечами клерк. — С некоторых пор я немного тоньше телосложением, чем мой отец, поэтому в ту ночь эта роль выпала мне. Вы были помещены в Ньюгейт и еще по одной причине, и эта причина вот, в чем: в одной из клеток подземелья есть проход, которая ведет в подземные туннели под городом. Это не редкость — под городом много туннелей. Несколько лет назад одному из заключенных удалось вытащить камень и сбежать из Ньюгейта. Были направлены деньги, на которые эту дыру полагалось залатать, но все они ушли на вино, продажных женщин и пьяные песни для персонала этой тюрьмы. Мой отец об этом знал. А еще он знал, что у Ньюгейта есть отличная карта, которую можно выучить. Пока вас только везли в тюрьму в экипаже, я уже пробирался в птичью клетку Ньюгейта, чтобы передать начальнику тюрьмы указания от судьи Арчера поместить вас в Каир, который был самой близкой к подземелью камерой.
— Хорошо, — оценил Мэтью. — И у вас был ключ от всех дверей, как я понимаю?
— Много лет назад мой отец принимал участие в церемонии, на которой ему в знак уважения подарили ключ, открывающий все замки в Ньюгейтской тюрьме. Он повесил его в рамку в своем кабинете. Очень гордится им, если честно. Стоило победить два замка: непосредственно дверь камеры, которая запирается, даже если клетка не используется, и ворота, которые отделяют подземелье от остальной части темницы. Я оставил свой фонарь у стены. Дальше пришлось продвигаться наощупь. Я услышал переполох, надел маску и, похоже, добрался до вас в самый критический момент.
— И ни на дюйм не меньше.
— Я разыграл небольшое представление, затем скрылся — почти свалился, кстати, пока поднимался по ступеням — и выбрался тем же путем, которым пришел. Как призрак, — сказал Стивен. — Оставив вас, сэр, с уважением, которое вы честно заслужили.
— Хм. Тогда я предполагаю, что ваш отец взял на себя роль Альбиона, чтобы вытащить меня из экипажа по пути в Хаундсвич? И, разумеется, маршрут, по которому меня везли, был заранее известен.
— Да, как и всегда. Возницы — рабы своих привычек. Это кратчайший путь, поэтому он наименее обременителен и человеку, и животному.
Мэтью на секунду задумался об этом. Он посмотрел в окно перед собой и понаблюдал за тем, как перемещаются в тусклом сером дневном свете пешеходы и повозки. Ветер трепал плащи и заставлял людей то и дело хвататься за свои шляпы.
— Это потребовало огромных усилий, — сказал он, вновь переводя взгляд на сына Арчера. — Но в чем конечная цель? Да, заставить Профессора Фэлла выйти из тени… но что потом?
Стивен сделал глоток кофе и некоторое время помолчал, формулируя ответ.
— Альбион родился, — сказал он на выдохе. — На Кейбл-Стрит, прямо напротив госпиталя. Когда на мою мать упал член банды «Черноглазое Семейство», который впал в безумие от «Белого Бархата», мой отец… стал другим человеком. О, он всегда имел возвышенные убеждения, возможно, несколько жесткие, но после этого он понял — как он сам мне сказал — что вся английская цивилизация находится под угрозой, исходящей от этого человека, полагающего себя императором преступного мира и попирающего закон. Фэлл прячется за множеством прислужников: адвокатов, судей, политиков… и теперь он залег даже глубже за счет влияния «Бархата». Мой отец считает, что это какой-то наркотик, вызывающий чудовищную зависимость и почти мгновенное привыкание.
— Разделяю эту точку зрения, — отозвался Мэтью.
— Этот конкретный наркотик, — продолжил Стивен. — В ответе за пугающий рост преступности, который теперь исходит не только от самого Фэлла, но и от отчаяния, разлитого по улицам. Фэлл высвободил демоническую силу и накрыл ею Англию… разогрел жаровни коррупции, насилия и алчности, в которых погрязли высшие слои общества нашей страны. Когда моя мать лежала при смерти, мучаясь от страшной боли в больнице, мой отец пришел к выводу, что Фэлл должен заплатить за это… его нужно вывести на чистую воду и заставить ответить на вызов. Нужно заставить его совершить ошибку, из-за которой он предстанет перед судом закона, который сейчас слишком перегружен преступлениями, чтобы бросить достаточно сил на его поиски.
— Это план, но все-таки расплывчатый. Ваш отец решил бросить вызов, убивая преступников, которые избежали суда?
— Тех, которые были освобождены махинаторами из колоды юристов Фэлла, подкупающих судей, двое из которых и сами зависимы от «Бархата».
— Я сомневаюсь, — возразил Мэтью. — Что кто-то из людей, которых он убил, хотя бы сознавал, на кого работает.
— Может, и так, но их смерти были заявлением для Фэлла. Заявлением, что в действительности кто-то знает о том, что он стоит за всеми этими преступлениями, и будет пресекать последующие освобождения его шестерок. Это было… и осталось верой моего отца, и в этом есть свой драматизм — именно такой требовался, чтобы создать мстителя в маске, который может бросить вызов. Он всегда обладал атлетическим телосложением и был превосходным фехтовальщиком… в годы своей юности он даже был инструктором по фехтованию. Меня он обучил весьма умело.
— То есть, он пришел к идее создать мстительного призрака в маске и напустить мистики на этот образ?
— Да. Он также знал, что создает достаточно красочный персонаж — настолько, чтобы «Булавка» им заинтересовалась и помогла ему распространить свою славу по всему городу. Кстати, именно «Булавка» дала ему имя «Альбион».
— Мистический защитник Англии, — протянул Мэтью. — Вполне вписывается в образ и обозначает цель.
— Воистину. Я купил эту позолоченную маску в одном магазине в Оксфорде. Старший брат моего отца живет в Колчестере, работает седельным мастером, именно от него мы получили материал, чтобы приделать к маске бороду, которую потом покрасили, сделали необходимые дополнения, прорези для глаз, и… так появился на свет мстительный защитник Англии в позолоченной маске.