Свобода от, свобода для
Шрифт:
Глава 13
Шаман
Первым, что я услышал, был звук текущей воды, и пение птиц. Я открыл глаза, сел, и не поверил тому, что вижу. Длинные ветви ивы склонялись к самой воде. Мелкая речушка, журча на камнях, быстро несла мимо меня хрустальной прозрачности поток. Светило солнце, ветер играл в кронах деревьев. Я встал, оглянулся. Я стоял на поляне. Сплошная стена сосен в этом месте отступала от берега реки, меж сосен убегала в гору узенькая тропинка. Посреди поляны, шагах в десяти от обрывистого
– Типи. Это называется типи, - раздался за моей спиной спокойный голос. Я что, задал вопрос вслух? Позади обнаружился мужичок в кожаном. На нем были надеты кожаные штаны с бахромой, и кожаная куртка, тоже с бахромой, покрытая узорами. В волосах торчали перья, на шее висело ожерелье из зубов и когтей. Лицо у него было красное, плоское и морщинистое.
– Садись, - показал он на лежащее у костра бревнышко. Я сел, он уселся напротив, подкатив чурбачок. Взял деревянную ложку с длинной ручкой, и стал помешивать варево.
– Тебе, наверное, интересно, кто я, и что это за место, - сказал мужичок и хихикнул. Я кивнул, он положил ложку, и продолжил: - давай начнем с того, что ты умер... или, скажем так, почти умер.
Я вспомнил, что произошло в туннеле, все события того кровавого дня, и вздрогнул. Поднес к глазам левую руку, на ней все пять пальцев были целы. Все страньше, и страньше, как говорила Алиса.
– Так что же это, получается, я умер, и вместо ада попал сюда?
– я справился с собой, и даже нашел силы для иронии. Хотя, а чего мне бояться, раз я умер?
– Ты не совсем умер... пока еще не совсем. А попал ты сюда потому, что я захотел с тобой познакомиться. Джек много о тебе рассказывал. Он сюда часто приходит... Но ты слишком привязан к земле, к своему телу, сам никуда не ходишь. А мне позарез надо было с тобой личное знакомство свести. Ты подставился под выстрел, я не упустил своего шанса, и вот ты здесь.
– А сам-то ты кто, дядя?
– спросил я у странного мужичка.
– Я шаман, - ответил тот, - я был шаманом до того, как пришел Песец.
– У меня было имя, но это было имя белых, а настоящего имени у меня никогда не было. И теперь уже не будет. А еще я был, как вы говорите, индиго. Или Новый, если использовать терминологию Джека. Когда-то мой народ был многочисленным, и вся земля, сколько видно с Черных Холмов, была нашей. Потом пришли белые, и согнали нас с нашей земли, а от моего народа осталась жалкая кучка вырожденцев, которые позировали для туристов, нацепив дедовские костюмы, или танцевали танцы, не понимая их смысла. Я тоже был таким, я не знал язык своего народа, окончил университет в большом городе, и жил совсем как белые. Однажды духи позвали меня, и я вернулся туда, где когда-то жил мой народ, стал жить так, как жили предки, и ходить путями, которыми ходили они. Великий Дух, который Джек называет эфиром, разговаривал со мной. Однажды он сказал мне, что придет Песец. Я мог уйти, времени было достаточно, но не ушел, и никого не предупредил...
– Почему?
– спросил я заинтересованно. Мужичок достал трубку, раскурил, сладковатый дым поплыл над поляной. Интересно, почему он мне все это рассказывает?
– Почему я никого не предупредил? А кого я мог предупредить? Вокруг не было людей, одни,
– Что было потом?
– Потом я оказался здесь, - обвел рукой шаман.
– То есть, это место не реально?
– подпер я рукой подбородок. Шаман выпустил колечко дыма, и сказал:
– А что такое реальность?
– Дядька, отвечать вопросом на вопрос, это наша национальная черта, не ваша, - усмехнулся я.
– Тогда слушай, - усмехнулся в ответ шаман.
– От органов чувств человек получает одну десятую информации о том, что принято считать "объективной реальностью, данной нам в ощущениях". Мозг принимает эту информацию, фильтрует, соединяет, дополняет недостающее, и выдает "картинку". Иными словами, "объективная реальность" в значительной степени игра ума.
Это место не более реально, чем ваш Город. Но и не менее. Когда я здесь, мои органы чувств говорят мне, что я дышу чистым воздухом, пью чистую воду, ем вкусное мясо. Недавно я завалил в холмах гризли, он меня сильно помял, и я две недели провалялся в жару, а от его когтей остались шрамы. Я ответил на твой вопрос?
– Более-менее. Будем считать, что да. А почему я, умерев, попал в твой вариант рая, а не в свой?
– Ты невнимательно слушал, бледнолицый брат. Ты еще не умер, хотя такой вариант не исключен. Твой недруг, как там его... Гельман, всадил в тебя три пули. Не будь ты Новым, ты бы умер на месте. Ты и так бы умер, не сразу, минут через десять, но поблизости оказались Джек с Габи, они не дали тебе умереть. Твой дух отделился от тела... и попал сюда.
– Я смотрю, ты всех знаешь. Откуда? И, кстати, что там с Ромой, ему ведь тоже досталось?
– Отвечу сначала на последний вопрос. Твой друг Рома умер, - услышав это, я вздохнул. Я ведь обещал Медведю за ним присмотреть, и вот же...
– ему не повезло, как тебе. Теперь первый вопрос. Я знаю всех потому, что меня назначили присматривать за вами. После того, как я умер, я оказался здесь, и, в награду или в наказание, уж не знаю, получил такую работу.
– За нами?
– За тобой, за Вайнштейном, за Летуном, за всем вашим Городом. Естественно, что проще всего мне было наладить контакт с Джеком и его ребятами. Пробовал я достучаться и до тебя, но ты слишком привязан к материальному плану. Хотя, и с тобой несколько раз получилось.
– Джек говорит, это потому, что я убийца, - сказать, что я заинтересовался, значит, ничего не сказать.
– Джек, - шаман усмехнулся, - это я ему сказал. Они же еще дети. Очень могущественные дети. Вот я им и выставил ограничитель, чтобы голова не закружилась. А у тебя такого ограничителя нет.
– Тогда почему?
– Так ведь ты не пробовал. Попробуй, может, получится.
– В словах шамана был свой резон. Я поверил Джеку на слово, и не пробовал развивать свой Дар. Он продолжал: - и потом, ты слишком взрослый. То, что делают индиго, тебе кажется чудом. Воспитанный машинной цивилизацией человек просто не верит, что это возможно. А с Даром, верить - значит, мочь. Детям просто не сказали, что это невозможно, вот они и не отвлекаются на абстрактные рассуждения, а просто делают. Тебе сложнее, ты знаешь границы возможного, тебя этому в школе научили.