Свобода Выбора

Голд Джон

Мама тогда выкинула в окно сапожные инструменты, заявив перед уходом:

– Делай, что хочешь! Я больше не буду тебе помогать.

Как бы странно это не звучало, мама всегда действовала исходя из безоговорочной любви к сыну. Недопонимание, ссоры, крики, молчаливые забастовки - у нас обоих был сложный характер, но основная причина конфликтов была в нашей разнице на генетическом уровне. У мамы была потребность все время находиться в центре внимания, решая проблемы, где нужно было добиваться экстенсивного роста показателей. А мне нужен был покой, любимое дело и много еды. Проще говоря, мама всегда считала мою не одаренность своеобразной проблемой, которую можно решить усиленными тренировками.

Мама

смогла смириться с тем, что у меня нет такого же ума, как у нее, но именно это и создало пропасть в отношениях между нами. Долгожданная свобода от родительского гнета на деле оказалась одиночеством и самоизоляцией, а я хотел совсем другого. Гулять вместе по городу, делиться секретами и переживаниями, поддержки в том, что мне действительно нравится.

После крупой ссоры мама съехала на другую квартиру, оставив няньку присматривать за тем, чтобы я не умер с голоду. Три-четыре раза в месяц, во время кратковременных встреч, мама сообщала о новых учебных курсах или прибытие очередного репетитора. Чем сильнее мама пыталась отстраниться, тем сильнее я хотел быть ближе к ней. Поэтому я начал изучать все, что было связано в маминой работой. Так у нас появились общие темы для разговоров.

Когда мне исполнилось одиннадцать, мы смогли найти ту грань в общение, которая позволяла поддерживать хорошие отношения, не надоедая друг другу. На дни рождения мама дарила мне дорогие учебные курсы, а ей обувь, сделанную собственными руками. Каждый праздник, выходные дни и любая возможность в будни, когда ей удавалось выкроить время для встречи с сыном, мы ходили в кафе или гуляли торговым районам.

После прихода к власти представителей Фолберга, маму пригласили возглавить отдел стратегического планирования экономики нового суб-государства Бойсэн. Большая часть наших встреч и бесед проходила в виде споров на различные экономические решения. Странно… теперь я все понял…она выбрала другой подход к моему обучению… реверсивная психология.

Последнее что помню, как на улицах начался бунт, а мама попросила срочно к ней прийти. А в переулке на меня напали…

***

Колония Бойсэн => Хеолас Руэдан

Я очнулся в одиночной палате больницы. Белые стены, одно окно, медицинский нано-гель обволакивает все тело, а рядом с койкой ходит старик в спецодежде врача.

– Обедать скоро будем?

Старик остановился и поправил на груди табличку с надписью “Пикаль Фрост, главный врач клинического центра Холлидея”. Видимо не любит, когда к нему обращаются с мелкими вопросами.

– Очень остроумно! И это все что вы можете сказать после 14 лет комы?

– Добрый день, доктор Пикаль. Руки и ноги двигаются. Все органы восприятия работают хорошо. Кроме дикого голода, жалоб нет.

Под халатом и внешность старика скрывалось тело с высокой степенью кибернетизации. Фрост решил показать свое превосходство в ситуации.

– Гиперчувствительность и приступы из-за сенсорной перегрузки, метаболизмы ускорены на 112%, дистрофия второй степени, полное отсутствие врожденного иммунитета, аллергия на любые синтетические лекарства, сверхнизкий рост при нормальном телосложении. И это при гравитации 0,7 G. Не считая абсолютной памяти и генов долгожителя, вы прямо таки кладезь генетических отклонений и странностей. Вдобавок Мария Крамер, ваша мать, додумалась назвать вас Хеоласом и дать фамилию Руэдан.

Ничего нового врач не сказал. Значит, по какой-то причине я провел в коме четырнадцать, но на состояние здоровья это почти никак не отразилось. Нет, ответ не верен. Думать стало легче.

– Вам никогда не сравниться с тем, как мы ругаемся с мамой. А именно она вас ко мне послала. Почему? Потому-что мы в одиночной

палате без камер наблюдения, в коридоре никого, а вы перевели свое кибертело в автономный режим, чтобы никто не мог нас подслушать. Как узнал? У меня сильно повышена чувствительность органов восприятия. Большую часть радиоволн я слышу, как статический шум.

Пикаль открыл наручный голопроектор и сделал новую пометку в личном деле.

– Пациент прошел проверку мозговой активности. Память о речевые центры не деградировали. Органы восприятия работает без отклонения от базовых значений.

Голопроектор потух.

– Хорошо. Не будем больше омрачать память вашей матери. Мне надо вам много рассказать.

Тринадцать лет назад клинический центр Холлидея находился на грани банкротства, в связи с тем, что относился к двадцатому району Бойсэна - жилой сектор. Мама добилась увеличения государственного финансирование больнице, и сделал очень крупное пожертвование из личных денег, взамен потребовав создание специализированного отделение для коматозных пациентов, которых будут лечить по методике Бланшера.

Пять лет не было никаких изменений в отношениях между тайным финансовым покровителем и клиническим центром Холлидея. Но в мае 2486 года у Марии Крамер начали проявляться признаки истощения нервной системы, вызывая тремор рук и быстрое ухудшение умственных способностей. Мама добровольно ушла с руководящего поста, став высокооплачиваемым консультантом по вопросам развития экономики суб-государства.

Вместо дорогостоящего магического лечения, мама начала тратить отложенные деньги на спонсирование центра Холлидея, чтобы те продолжали держать меня в Генезисе.

Коматозный пациент Пикаль Фрост входил в группу “бесполезных” граждан, поэтому изначально не был включен в список людей, которых должны были лечить методом Бланшера. Но у мамы на этот счет были свои планы. Ей нужен был верный помощник в стенах больницы, обладающий опытом и знаниями в области медицины. Мария Крамер заставила руководство клинического центра пойти на уступки, подключив старого доктора в программе Бланшера.

В возрасте 53 лет, Пикаль Фрост очнулся от семимесячной комы, но при этом не мог жить без аппаратов искусственного жизнеобеспечения. Сниженная гравитация, старость и жизнь в малопригодных условиях сильного подкосили здоровье пациента клинического центра. После замены хрупкого скелета и слабого сердца, последовала 80% кибернетизация тканей тела. Кровь, новые органы дыхания и пищеварения, бионические глаза из медицинской серии сверхдорогих высокотехнологичных продуктов. Мама не стеснялась в методах увеличения долга старого доктора, о чем незамедлительно сообщила после курса реабилитации. Мария Крамер заставила Пикаля подписать контракт, по которому, врач должен ценить мою жизнь не меньше собственной. А в случае смерти подопечного, потеряет дополнительную финансовую поддержку и кибертело, которому могут позавидовать самые богатые жители колонии. Спустя два месяца Пикаль Фрост был зачислен в штат клинического центра Холлидея.

25 декабря 2488 года Мария Крамер скончалась во сне. Сканирование тела показало, что смерть наступила из-за истощения центральной нервной системы. Когда мне исполнилось десять, мама рассказала о том, чем должен заплатить человек за исключительные интеллектуальные способности. Преждевременная смерть…

Со сменой идейного лидера в отделе стратегического планирования Бойсэна, произошла смена экономического курса колонии. Власти перестали держать коматозных пациентов в Генезисе больше одного стандартного года. Под предлогом, исключительного вклада Марии Крамер в развитие экономики суб-государства, ее сыну разрешили продолжить лечение по методике Бланшера.