Свобода
Шрифт:
Маленькая блондинка ещё раз улыбнулась и посмотрела в коридор…, но там никого не оказалось. «Странно, что мама так долго». Ребёнок неуклюже спрыгнул с высокого стула и направился к двери. Лицо матери повергло её в шок. Только что счастливая женщина была вся в слезах, а лицо окрасила маска ужаса и боли. «Но почему она плачет, ведь на ней нет царапин, и она не ушиблась?»
— А где папа? — как гром среди ясного неба прозвучал тонкий детский голос.
С тех пор прошло несколько дней. С того момента в жтомдоме ни разу ни зазвучал смех. Женщина всё это время рыдала, а девочка
— Мамочка, почему ты плачешь? У тебя что-то болит?
— Да, милая…
— Но что? У тебя же нет царапин и тв не падала с велосипеда.
— Нет, у меня здесь болит, — женщина приложила маленькую ручонку к левой груди.
— Ах, вот оно что! Так у тебя сердечко болит! Не волнуйся, мамочка, я сейчас принесу лекарство!
— Не стоит, милая. От этого нет лекарств. Иди ко мне, мой золотой цветочек!
Через месяц девочку забрала к себе жить её тётушка, которую она плохо помнила, потому что мама вдруг стала нервной, постоянно кричала на свой золотой цветочек, пила таблетки, а потом тихо плакала и всё время что-то прижимала к груди. Когда девочку уносили, она ещё не понимала, что произошло, но в глубине своей огромной души чувствовала какую-то странную грусть и тоску. Как будто её отрывали от самого дорогого.
Спустя некоторое время, девочка нашла в своей комнате плачущую тетушку с письмом в руках.
— Что-то с мамочкой? Ей плохо? Она грустит без своего золотого цветочка?
— Нет, твоя мамочка счастлива! — всхлипнула женщина. — Она встретилась с твоим папой.
— Ух, как хорошо! Пошли тогда играть! — улыбнулась девочка, но за этой невинной улыбкой скрывалось страшное осознание всего происходящего и невыносимая боль».
От топота лошадей пыль поднималась к верху. Лора видела развалины, но не могла понять, почему Констанция вдруг заплакала, а у Ли на лице застыло странное задумчивое выражение.
«А что, если у тебя в одно мгновение не станет семьи и того, чем ты так сильно дорожишь?» — неожиданно всплыли слова Грет в голове у девушки. Но она их тут же прогнала. Ей не хотелось думать о плохом. А плохого в её жизни было немало. Голову сами собой начали заполнять неприятные воспоминания.
Узкая и длинная тёмная улица. Посреди неё стояла девочка с прямыми каштановыми волосами. Её новое платье было всё порвано, а из глаз текли слезы. Новое платье. Оно так много для неё значило. Родители редко дарили ей подобные подарки. Не из-за того, что не любили, а потому, что были очень бедны. Приходилось голодать. Именно поэтому девочка дорожила любой вещью, подаренной родителями. Последний кусок, последний глоток воды они всегда с улыбками на лицах отдавали девочке. Наверное, так сделал бы каждый родитель.
— Отдавай деньги! Кому сказал!
— Но это на хлеб! У меня больше нет!..
— Мне плевать на что! Отдавай! Или забыла, как больно бывает, когда бьют?
— Прошу! Сжальтесь!
Несколько оборванцев до потери пульса били ногами слабую девочку, но та словно ничего не чувствовала, зажмурившими изо всех сил, прижимала к груди несколько копеек. И всё равно, когда она теряла от боли сознание, пацаны забирали деньги и, плюясь, говорили: «О! А что так мало? Выпендрёжница!
— Эй, ты! Мелкая! Протри мне своим платьем обувь, оно же всё равно грязное.
— Не хочу!
— Ах ты, оборванка! Перечить вздумала?! Протирай!
— За что вы так со мной? Я же ничего не сделала плохого!
— Ничего не сделала, говоришь? Да ты на свет родилась, — это уже преступление! Теперь расплачивайся за свои проступки!
Наконец, Легион разведки пересёк утерянную Стену Марию. Осталось только обогнуть маленький городок, который находился на окраине и был создан для отвлечения гигантов. Трудно признавать, но люди, жившие в нём, всегда были приманкой для монстров.
Пейзаж разрухи, горя и смерти продолжал преследовать солдат. Хотя нет. Они не сейчас попали в него: они родились в нём.
Фрост посмотрела на свою подругу. Её лицо было необычно грустно и сосредоточено. Всё это время Фрост думала только о своих страхах и не замечала чужих. В отличии от доброй и молчаливой Лоры, девушка всегда была весёлой и воюбчивой. Им не нужно рассказывать друг другу о своих проблемах. Они в них жили. Именно в тот страшный момент, когда Лора была на волос от смерти, они познакомились.
Всё тот же тёмный переулок. Всё та же девочка в рваном платье. Только теперь у неё не было ничего кроме этого платья. Она не могла стоять. Она не могла идти. Она не могла даже дышать. В горле пересохло от жажды, а живот превратился в огромную пустую дыму.
— Девочка, нельзя лежать на холодной земле — простудишься!
Она слушала, но сил не было даже на то, чтобы открыть глаза.
— Меня зовут Фрост. Мой папа поможет тебе. Его всегда все слушаются. Пойдём со мной.
Она улыбнулась и протянула руку. Тогда впервые над девочкой выглянуло солнце.
Фрост знала, о чём думала её подруга и вспоминала такие же времена.
Длинный стол, а на нём — огромный шоколадный торт с пятью свечками. Эти огоньки отражались в счастливых глазах девочки, стоящей рядом. Она всё ждала момента, когда могла задуть эти игривые огоньки, загадывая желание.
Рядом стояли такие же счастливые родители. Муж нежно обнимал свою жену. Они переглядывались между собой, смотря на своего шоколадного ангелочка, который не выдержал долгого ожидания и начал есть торт. В итоге, маленькая Фрост вся перепачкалась в шоколадном креме.
— С Днем Рождения, родная, — прокричали родители, и мужчина, схватив маленькую девчушку, начал кружить её по комнате. Его голова закружилась, и он, споткнувшись, с громким смехом, перекрываемым восторженным криком девочки, плюхнулся на диван. Молодая женщина вначале испугалась, а потом подошла к своей семье и каждого по очереди поцеловала в лоб.
Всё тот же стол. Всё тот же торт. Только свечек задувать придется в два раза больше.
— С Днем Рождения, родная, — прокричали родители, и отец по традиции начал кружить свою девочку. А в тёмном углу сидела другая девочка и с грустным видом наблюдала за чужим счастьем.