Свободная касса!
Шрифт:
Виталий Шнайдер оказался высоким лысеющим чуваком в очках и довольно приличном костюме. Во время разговора он манерно жестикулировал и смотрел на собеседника умными, но бесцветными глазами поверх очков. По-видимому, передние зубы на его верхней челюсти были слегка сдвинуты назад, отчего верхняя губа как будто жила своей жизнью и выражала то ли повышенную чувственность своего хозяина, то ли его глубочайшее презрение к окружающим. Одним словом, поволжско-немецкая внешность в сочетании с повадками лубянского следователя тридцатых годов.
– Присаживайтесь, – хлебосольно сказал Виталий, чем несколько меня приободрил, всё-таки
– Я прочитал ваше резюме. Выглядит впечатляюще, но хотелось бы услышать, так сказать, первоисточник.
Интервью наше (хотя так и хочется сказать «допрос») продолжалось часа два. По ходу действия всплывали такие тонкости моей биографии, которые мне самому уже рисовались крайне смутно.
– Вы, Алексей, кажется, недавно стали кандидатом экономических наук. А зачем вам это нужно? В наше время, насколько я понимаю, это не самая актуальная степень. Прямо скажем, не MBA.
– Если честно, я просто очень хотел этого ещё с университетских времен, да и родители порадовались, они у меня тоже оба кандидаты…
– Значит, стремление к первоначально поставленной цели плюс наличие комплексной мотивации, – уважительно хихикнул Виталий.
А я про себя отметил, что если у твоего шефа есть хоть какое-то чувство юмора – это уже само по себе недурно.
– Ну, окей, теперь я немножко расскажу о себе. – Виталий положил ногу на ногу и вальяжно уронил на стол ручку Montblanc. – Родился я на Урале, затем умудрился поступить в МГИМО, который благополучно окончил в девяносто пятом. Потом работал в одной немецкой конторе, пёк булочки. Сначала был закупщиком, потом гендиректором. Основным клиентом у меня был «Макроналдс». Ну, и на каком-то этапе корпорация предложила мне поучаствовать в становлении системы закупок молодого уральского филиала. Затем через несколько лет меня пригласили возглавить отдел закупок России, а чуть позже и всего восточно-европейского дивизиона.
– А восточно-европейский дивизион – это страны бывшего соцлагеря? – наивно спросил я, потихоньку проникаясь уважением к компании, которая ничтоже сумняшеся поделила старушку-Европу по геополитическому принципу.
– В состав восточно-европейского дивизиона входят одиннадцать стран, – снисходительно поиграл верхней губой мой потенциальный шеф, – большая часть СНГ плюс Болгария, Румыния и Прибалтика.
– Немаленькая у вас, однако, зона ответственности, – подлил я маслица на мельницу его самолюбия.
– Да, работы хватает, – скромно заулыбался Шнайдер, заглотивший наживку моей грубой лести.
– А где базируется начальник восточного дивизиона?
– Президент сидит в Москве, в этом самом офисе. Хотя, как вы понимаете, ему приходится много ездить. Кстати, он очень неординарная личность. Рустам – лезгин по национальности со всеми вытекающими отсюда плюсами и минусами. – На последнем слове Виталий посмотрел на меня почти интимно.
Мы расстались, широко и неестественно улыбаясь, а также крепко отжав друг другу руки, как и положено в международных корпорациях. Что стояло за его улыбкой, кроме привычки и корпоративных стандартов, было абсолютно неясно. А потому я принялся названивать Булатовой сразу же по приезде домой.
– Думаю, все в порядке, – сухо заявила Булатова, выслушав мой несколько сбивчивый и слишком детальный отчет о прошедшей встрече. – Я перезвоню вам сразу же, как только дозвонюсь
Дозванивалась до него эта милая девушка ровно два дня. А когда-таки перезвонила, сходу выпалила, что впечатление я произвёл положительное, хотя и было отмечено, что закупочного опыта у меня действительно маловато.
– Но это не страшно, – выдала мне пачку виртуальных индульгенций Булатова. – Да, чуть не забыла, нам очень повезло, шеф Шнайдера, вице-президент по финансам, Джим Эдвардс в эти дни в Москве, и ваша встреча с ним назначена на послезавтра. Я его совсем не знаю, но могу предположить, что основной целью Джима будет понять, насколько вы соответствуете корпоративной культуре компании.
Я так и знал! Опять эта пресловутая корпоративная культура! Это как кодекс строителя коммунизма или философский камень. Все, в принципе, знают, что это такое, но при этом никто не понимает, зачем она нужна и что с ней делать.
– С корпоративной культурой, Ирина, у меня всё в порядке, – честно продекларировал я, и по приглушенному выдоху в трубке понял, что у Булатовой отлегло от сердца.
– Отлично! Значит, послезавтра, в семь тридцать утра, в центральном офисе «Макроналдса».
– В полвосьмого – это круто. А что так поздно?
– Ну, вы же понимаете, он очень занятой человек. Да и потом, – мне показалось, что я слышу, как Булатова ухмыляется в свою дешёвую «трубу», – по-моему, это тоже часть проверки на соответствие корпоративной культуре.
– Окей, придётся не ложиться спать, – мрачновато пошутил я.
В течение ближайших полутора суток я только и делал, что приземлял излишне оптимистичные эмоции своих близких. Жена накормила меня необыкновенно вкусным ужином, и мне стало даже как-то неудобно за то, что я ещё до сих пор не работаю в «Макроналдсе». Даже сын почти совсем не плакал и смотрел на меня из кроватки таким серьёзным взглядом, что я начал ощущать себя сапёром, не имеющим права на ошибку.
Услышав, что я пришёл на встречу с Джимом Эдвардсом, охранник на ресепшен как-то сразу подобрался и поглядел на меня уже не как отставной майор космических войск, а как добротный, хорошо оплачиваемый холуй. Всё-таки ценят в нашей стране иностранцев! Кстати, меня ещё в первый приход удивило, что на ресепшен в «Макроналдсе» сидят не смазливые корпоративные девочки, а угрюмые усатые мужички.
После двадцати минут ожидания в конференс-руме дверь резко распахнулась, и на пороге нарисовался низкорослый дядечка в круглых, напоминавших пенсне, очках. Я, слава богу, никогда не встречал в своей жизни сотрудников ЦРУ, но при взгляде на Джима подумал, что работа в «Макроналдсе» является для него прикрытием. Наверное, всему виной старые шпионские фильмы, которые я обожал смотреть в детстве.
– Очень приятно познакомиться! – произнёс Джим самую ожидаемую фразу и получил точно такую же в ответ.
– У меня есть всего один вопрос по вашему резюме. А именно, почему вы хотите работать в «Макроналдсе»? – Бедолага Джим, видимо, от всей души хотел меня обескуражить.
– Вопрос непростой, – сделал я свой ход в этой игре в поддавки. – Ну, во-первых, я всегда хотел работать в крупной международной корпорации. А во-вторых, было бы интересно попробовать себя вне той индустрии, которую я знаю. В бизнесе, где я мог бы работать с серьёзными проектами, с привлечением больших ресурсов… – Фраза была заранее отрепетирована перед зеркалом.