Свободная комната
Шрифт:
Он изучает окно некоторое время, как будто это может высушить его.
– Я думал, что починил его. Неважно, я возьму стремянку и посмотрю.
– Не торопись. Посмотришь, когда будет время.
Меньше всего мне хочется создать впечатление, что я принадлежу к полку требовательных арендаторов, стонущих и ноющих по поводу мельчайших проблем.
Тут я вспоминаю.
– А от комнаты есть ключ?
Отвечает Марта, сплетя перед собой пальцы. Я замечаю ультракрасный лак у нее на ногтях.
– Ни одна из комнат
Мне следовало бы настоять на ключе. Наверняка это обычное дело при таких договоренностях. Как еще я могу обеспечить защиту своего личного пространства?
Но я быстро с ней соглашаюсь:
– Да, конечно.
Мне это не нравится, но я не хочу делать из этого драму; я не могу потерять эту комнату.
Тогда Джек придает мне немного уверенности, указывая на дверь:
– Там внутри задвижка, так что ты сможешь уединиться.
Он встает рядом с женой. Видя их рядом, я не могу не думать, как странно они выглядят вместе. Вся косметика, ботокс и импланты в мире не могут скрыть, насколько она старше его. А его татушки и пучок никогда не будут подходить к ее элегантности. Я сразу чувствую себя неловко, оттого что в голове у меня такие стервозные мысли.
Тут я вспоминаю. Мне плевать на Джека или Марту. Единственное, что имеет значение, это комната. И она моя.
– В некоторые комнаты нельзя заходить, – Марта перечисляет их, особо упоминая сад.
Это напоминает мне кое о чем:
– Я встретила вашу соседку, после того как ушла отсюда в прошлый раз. Пожилая дама. Она сказала что-то про свой сад…
Они одновременно напрягаются. Зачем я это сказала? Я не хочу, чтобы они думали, что от меня будут неприятности или что я сую нос в их дела. И это их дело: что бы ни было между ними и их соседкой, ко мне это не имеет никакого отношения.
Джек первым приходит в себя с громкой усмешкой.
– Не волнуйся об этой старой карге. Она не знает что говорит, – он крутит у виска, чтобы показать, что она не в своем уме. – Чокнулась много лет назад.
Чокнулась… Я холодею.
Марта ругает мужа, но очень аккуратно:
– Не называй ее старой каргой, Джек. Когда-нибудь мы все доживем до такого возраста, и я, например, хочу, чтобы обо мне говорили с уважением, которое следует оказывать пожилому человеку, – взгляд ее зеленых глаз обращается на меня, – но на твоем месте я бы держалась от нее подальше.
Похоже, это идеальный момент, чтобы поблагодарить их и попрощаться.
Но они не уходят, а остаются в дверях и смотрят на меня, как замершие статуи. Как персонажи из «Мира дикого запада» в ожидании подключения своих систем и проводов. Я начинаю испытывать неудобство и смущение.
Потом Марта внезапно вспыхивает беззаботной улыбкой.
– Если тебе что-то
– Спроси меня, – встревает Джек с кривой усмешкой.
Марта игриво бьет его по руке. Потом они оба смотрят друг на друга и смеются. Держась за руки, они уходят, и я остаюсь одна в своем новом доме. Я слышу тихую, стонущую музыку половиц лестничной площадки, когда они идут по ней, и музыку лестницы, когда они спускаются. Они перешептываются по дороге тихими, как шелест бумаги, голосами. Наверное, им не очень удобно, что в их доме чужой человек. Я не думаю, что смогла бы так жить. Как можно расслабиться, зная, что в соседней комнате незнакомец?
Первым делом – зеркало. Я подхожу к нему и переворачиваю. Я не буду смотреть на свое отражение в полный рост.
Телефон пикает. Сообщение от папы. С тех пор как я была у них в гостях, я нахожусь в аду, где пытают сообщениями. Вчера вечером он написал, как приятно им с мамой было увидеть меня. Далее следовал личный номер доктора Уилсона без комментариев. Я ответила, оставив без внимания номер. Рано утром я получила сообщение, где он благодарил меня за то, что я поблагодарила его, и прислал номер телефона. Снова. На это я не ответила.
Я открываю его сообщение. На этот раз никакого притворства, скрывающегося за хорошими манерами. Только номер.
Я не звоню доктору Уилсону, потому что надеюсь, что если отложу это на несколько дней, то его собьет машина или он уйдет на пенсию и избавит меня от необходимости ехать к нему. Это дурные мысли, но вот насколько я не хочу его видеть. Я копирую номер в память телефона и собираюсь звонить ему, но передумываю. Возможно, если я отложу это еще на несколько часов, доктор Уилсон решит эмигрировать.
Я выхожу на лестничную площадку, тихо закрываю за собой дверь. Стою там несколько минут. Впитываю то, что вижу и слышу. Некоторые люди думают, что дома могут разговаривать с ними. Я хочу, чтобы этот дом поговорил со мной.
На верхнем этаже очень мало новых вещей. Светильники сделаны в виде канделябров с несколькими лампами. Они покрыты чем-то похожим на позолоту, которая местами отваливается. Дверь моей комнаты старомодная и деревянная, с латунной ручкой. Ее бы ободрать и покрыть лаком. Здешним обоям уже много лет, и они отслаиваются сверху.
Я внимательно слушаю. Но верхний этаж безмолвен. Ему нечего сказать, кроме того, что Джек и Марта немного запустили это место.
Может быть, они не так богаты, как я думала, что объясняет, зачем им нужен жилец.
Я спускаюсь на лестничную площадку среднего этажа. Смотрю вверх и вниз, закрываю глаза, вдыхаю. Слушаю. Слышу только Джека и Марту где-то внизу. Этому дому нечего мне сказать. Он молчит. Может, в другой раз.
Я могу подождать.
Глава 4