Свободная любовь
Шрифт:
Сергей, добрый Сергей, выглядевший как типичный преуспевающий хирург, поднялся с тахты, подошел к Дори, обнял ее и спросил:
— Когда случится это грандиозное событие?
— В конце мая — начале июня, — сказала Дори, с благодарностью отвечая на его ласку.
Судья помедлил, уминая в трубке табак.
— Значит, это ускорит событие, не так ли? Так в каком месяце?
Дори бросила на него недоумевающий взгляд.
— Я не знаю, что ты имеешь в виду. Для таких
Сергей нервно рассмеялся.
— Дори, он спрашивает о свадьбе. Когда тебя со Скоттом свяжут узы брака?
Дори предполагала, какой будет реакция, но не была готова к гробовому молчанию, особенно перед взрывом бомбы, которую она собиралась бросить. Ее щеки запылали, она облизнула губы и, откинув голову, произнесла:
— Мы со Скоттом не собираемся жениться.
Ее отец стукнул трубкой по пепельнице.
— Этот сукин сын Гатор!
Дори приготовилась ответить на унизительное замечание отца, когда ее мать выдохнула:
— Дори, как ты могла! Незаконнорожденный ребенок! Меня выгонят из гильдии музыкантов. — Она помедлила, оценивая ситуацию, и добавила: — Я не перенесу этого.
— Ты помогала организовать симфонический оркестр Таллахасси, мама. Ты — это целый институт. Они вряд ли исключат тебя из рядов струнных исполнителей за неблаговидное поведение твоей дочери. Особенно после скандала с этой виолончелисткой пару сезонов тому назад.
— Она играла в оркестре только один сезон, — парировала миссис Кэрол.
Дори была слишком заведена, чтобы сменить тему.
— По крайней мере я знаю, кто отец моего ребенка. Он был зачат в любви. Твоя маленькая протеже была настолько помешана на полицейских, что даже не знала, на кого из ночных дежурных показать пальцем.
— Дори! — произнесла ее мать.
— Довольно разговоров, юная леди, — проворчал судья. Затем, подумав, добавил: — Это, конечно, великая вещь — знать отца ребенка, когда этот негодяй не собирается жениться на тебе.
— Ты знаешь, как обстоят дела у нас со Скоттом!
— Папа! — Она повернулась к отцу, бросив сердитый взгляд.
— Ты беременна, — упрямо повторил он. — Я знал, что ничего хорошего не выйдет из твоих свиданий с этим чертовым Гатором.
Дори в отчаянии закатила глаза.
— Это не имеет ничего общего со смешным соперничеством двух колледжей. — Она устало выдохнула: — Тебе нравился Скотт, ты сам это признавал.
— Нравился, — проворчал судья. — Но это было, когда я думал, что он мужчина.
Аделина вскочила с кресла и сложила руки на груди, временно отказавшись от отрешенной холодности модели.
— Я только надеюсь, что комитет по стипендиям не узнает про это.
Дори
— Ну, старший брат, а как насчет тебя? Что ты можешь сказать по поводу грядущего благословенного события?
Не найдя слов, он успокаивающим тоном произнес ее имя.
Дори переводила взгляд с покрасневшего от гнева лица отца на оскорбленную мину матери, с искаженного праведным гневом лица сестры на Сергея, единственного симпатизирующего ей.
— Мне нужен свежий воздух, — выпалила она и выскочила на крытое крыльцо.
Несколько минут она стояла около ограды, глядя на кусты роз, посаженные матерью, которые были в полном цвету, хотя уже стоял ноябрь. Красные розы — словно шипы — пронзили ее память. Возможно, ей стоило подождать, пока Скотт не будет с ней, чтобы рассказать все семье. Она глубоко вздохнула. Или, возможно, не стоило женщине сообщать своим родным, что ей предстоит стать матерью-одиночкой .
Ироническая улыбка появилась у нее на губах, когда она вспомнила предсказание Скотта относительно реакции ее отца. Он знал отца лучше ее.
Усталая, Дори плюхнулась на плетеную кушетку, подняла одну из потрепанных подушек и прижала ее к груди. В дальней комнате начали играть на фортепьяно, потом запели: Аделина усердно занималась вокальными упражнениями. Мать Дори аккомпанировала.
На крыльце были слышны приветственные возгласы любителей футбола, доносившиеся из телевизора. Все эти звуки сливались в странную, но знакомую какофонию. Самодовольство и вульгарность, с горечью отметила Дори и подумала: а я?
Дверь приоткрылась, и Сергей осторожно высунул голову.
— Тебе нужна компания?
Добрый славный Сергей. Дори похлопала по кушетке рядом с собой.
Какое-то время они сидели молча и слушали звуки, привычные для дома Кэролов.
— Аделина в хорошей форме, — равнодушно заметила Дори.
— Ты, конечно, не ждала, что она прервет свои музыкальные занятия ради такого незначительного события, как День Благодарения?
— Ей следует быть готовой.
— К чему?
— К выступлению в «Метрополитен-опера», конечно.
— Или к следующему конкурсу на звание «Мисс Флорида», в зависимости от того, какая возможность представится первой, — подхватил Сергей.
— Как зло, — заметила Дори, но рассмеялась. Однако она тут же посерьезнела: — По крайней мере один из нас поступил так, как этого от него ожидали.
Сергей потрепал ее по руке.
— Эй, малыш, возможно, мы не пошли по стопам наших знаменитых тезок, но нас с тобой никак нельзя назвать неудачниками.
Помолчав, Дори сказала: