Свободные отношения
Шрифт:
— Значит, новую купишь!
— Еще чего!
— Я сказал купишь!
— И кто меня заставит?
— Я и заставлю.
Вижу, что трусит. Глазенки бегают, нервно губы жует. Но вокруг стая саранчи и он чувствует поддержку, выпендривается
— Кишка тонка, — и неприличный жест показывает.
Ну я и вспылил, сорвался. Налетел, как на тренировках учили, свалил его с ног и по земле валтузил, пока он не завопил дурным голосом и не начал маму звать.
Друзья его в сторонке стояли, опасаясь к нам лезть, наверное,
— Где игрушка? — проорал, вжимая его морду в пыль.
— Мы ее к дереву прибили! На опушке, — он фыркал, отплёвывался от земли и ревел, хлеще чем Вареник.
— Веди, давай! — отпустил борова, и тот на дрожащих ногах поплелся в сторону рощи. Я за ним, а остальные на своих местах остались.
Страшненькую потрепанную куклу нашли прибитой вверх ногами к березе.
— Придурки! — выругался и содрал ее с дерева, — что бы я тебя больше рядом с малявкой не видел. Не дай Бог пожалуется — прибью. Понял?
— По. понял, — заикаясь, заискивающе ответил Сенька.
Куклу я вернул Варенику. Она снова разревелась. Ну теперь-то чего?
— Спасибо! — всхлипывая кинулась ко мне и стиснула сильно-сильно, своими тоненькими ручками-веточками.
— Э-э-э… да ладно тебе… пустяки, — мне стало неудобно. Смутился, покраснел и быстренько от нее сбежал.
Вечером огреб от родителей, потому что к нам прискакала маманя Сени и орала, что я ее мальчика избил. Это разве избил? Помял маленько, чтобы неповадно было. Он еще легко отделался. Так предкам и сказал. В результате огреб еще раз.
Вечером, тайком возвращаюсь домой, прикидывая как бы так проскочить в свою комнату, чтобы бабка с дедом не заметили, и не наваляли пиз*юлей, за то, что шляюсь по ночам.
Решил пробираться со стороны огородов. Прошел вдоль реки, через пустырь и уже готов был через забор перемахнуть, как заметил краем глаза огонек чуть в стороне, среди молодой поросли ивняка.
Мальчишечье любопытство тут же разыгралось, и я покрался туда, ожидая увидеть все что угодно, но только не Варьку, сидящую на земле на корточках рядом с какой-то кучкой земли, сжимающую в руках крошечный фонарик.
Услышав, как я продираюсь к ней сквозь ветки, подняла испуганные глазенки. Вся бледная, перепуганная и как всегда глубоко несчастная.
— Ты чего здесь сидишь? Спрашиваю хмуро.
Малявка трет нос, оставляя на щеке чумазый след и с кряхтением на ноги поднимается.
— Сторожу, — шепотом произносит и с опаской кивает на кучу.
— Чего ты тут сторожишь? — почему-то тоже начинаю шептать, — Баба Катя по деревне бегает, ищет тебя!
— Здесь лихо закопано! — сообщает доверительным тоном.
— Чего? — еле сдержался чтобы не заржать. Лихо! Вот сказала! — И кто же его тут закопал.
— Девчонки.
— Молодцы какие. А сторожишь зачем?
— Оксана сказала, что, если его оставить без присмотра, оно вылезет и заберется в ближайший дом. И всех там убьет! А ближе всех мой дом! Я не хочу, чтобы оно к нам залезло!
— Варь, тебе сколько лет?
— Восемь, — произнесла гордо, а мне с высоты моих одиннадцати она кажется мелочью сопливой. Да еще и бестолковой.
— Ты же понимаешь, что это была глупая шутка?
— Нет. Девочки очень серьезно рассказывали. Это правда! Они меня утешали, жалели! Обещали термос с чаем принести. Только, родители, наверное, не отпустили…
Понятно. Страшилок ей нарассказывали, а она уши развесила и все за чистую монету приняла. Разве можно быть вот такой? Доверчивой? Неужели она не понимает, что это была злая некрасивая шутка.
— Варь, — произношу устало, — иди домой. Бабушка волнуется.
— Я не могу, — упрямо качает головой, — я должна остаться и следить.
— Да пойми ты, это шутка была. Идиотская! Тебя разыграли!
— Разве можно так шутить? — она набычилась, — это же серьезно!
Я понимаю, что не уйдет. Будет сидеть всю ночь, сторожить невидимое лихо.
— Иди домой! — тяну ее за руку из кустов. Она пыхтит, пытается вырваться, но силенок не хватает.
— Илья! Оно ко мне в дом заберется! Бабушку убьет!!! — и в голосе такой искренний страх, что дурно становится.
— Я сам посторожу. Иди!
— Ты? — удивленно смотрит на меня.
— Да я, — выдыхаю обреченно, но потом уверенно добавляю, — ты же маленькая, тебе с лихом не справиться, а я сильный. Если полезет, я его мигом скручу.
— Честно? — смотрит с надеждой.
— Честно-честно, зуб даю. А ты иди домой, дверь хорошенько запри и в кровать. Главное одеялом накройся на всякий случай. И никому не говори, что я тебя на посту сменил. Поняла? — смотрю на нее сурово. Не хватало еще чтобы растрепала всем, тогда начнут дразниться.
— Поняла, — решительно губешки поджимает, — только ты смотри в оба за ним!
— Непременно. Все беги — махнул рукой в сторону дома.
— Спасибо. Ты настоящий друг!
— А то!
Вареник бодро поскакала домой. Ее белое платье светлым пятном маячило в темноте, пока не скрылось за забором.
Проводив ее взглядом, вернулся обратно в кусты. Сел на землю, чувствуя себя полным придурком. Конечно, же я не собирался сторожить всю ночь лихо окаянное, просто решил переждать минут пятнадцать, на тот случай если передумает и прискачет обратно.
Сидел и думал о ней, не понимая, как можно вестись на всякие глупости. Да малявка, и что? Остальные тоже малявки, а за нос ее водят! Я бы на ее месте подошел к этой самой Оксане, косу на руку намотал да моськой ткнул в эту самую кучу, где лихо закопано.