Свободные отношения
Шрифт:
— Да. Это была одна из причин. Но не главная.
— А какая главная?
— Не скажу. Маленькая еще, — легонько чмокнул в нос и высвободился из моих цепких объятий, беспечно переводя разговор на другую тему, — пойдем, прогуляемся. Надоело дома сидеть.
Глава 12
Уже второй вечер Мартынов проводил в кабинете. Корпел над бумагами до поздней ночи и неизменно приходил спать злой, недовольный, раздраженный. Что-то
Я старалась не мешать, не попадаться ему под руку — не лезла к нему с разговорами, не беспокоила по пустякам, уважая его работу, его личное пространство.
На третий день во время ужина он на меня наехал по какому-то абсолютно нелепому поводу, от чего терпение закончилось.
— Чего ты на мне срываешься? — возмущенно смотрю на мужа, прикидывая чем его лучше огреть по голове — ложкой, что в руках, или подняться и дойти до шкафа, где половник хранится.
— Ничего я не срываюсь! — снова огрызается.
— Ты себя вообще слышишь? Как с цепи сорвался.
— Отстань, в?
— Да пожалуйста! — убираю за собой тарелку и молча ухожу.
Я не нанималась в няньки, а в девочки для битья тем более. Свое плохое настроение пусть в другом месте скидывает.
У телевизора устроилась, ноги мягким пледом накрыла и начала меланхолично каналы перещелкивать.
Илья появился, через минуту. Отобрал пульт, выключил телек и уселся рядом со мной.
— И как это понимать? — спрашиваю у негодяя.
— Извини, — произносит, примирительным тоном, — я не хотел тебя обидеть.
В груди узел ослабевает, когда вижу искреннее раскаяние в голубых глазах.
— Неделя сложная выдалась. То одно, то другое, да еще проект этот сраный, никак не соображу с чего начинать. Куда не плюнь — херня получается.
— Поэтому ты на меня рычишь? — произношу с укором.
— Я не со зла. Само вышло. Извини, — понуро свои ладони рассматривает.
Так жалко мне его в этот момент стало, что не удержалась, пододвинулась поближе и обняла крепко.
— Ты разберешься с этим проектом, я в тебя верю. Ты у меня молодец.
Он лишь усмехнулся:
— Отец так не считает. Мне через две недели надо на большом совете доклад делать итоговый, а у меня конь не валялся. Если откажусь, он мне больше хрен чего важное доверит.
— Хочешь, вместе посмотрим? — предлагаю неуверенно, — от меня, конечно, пользы мало, но может хоть мысль какую-нибудь коллективными усилиями родим, чтобы было от чего отталкиваться.
— Тебе хочется в этом ковыряться? — Илья устало трет переносицу.
— Не то, чтобы очень… Просто хочу помочь.
— Заботливая, ты моя, — к себе прижимает, в щеку целуя, — мне, конечно, приятно, но не думаю, что из этого что-то выйдет.
— Да ладно тебе киснуть. Пойдём посмотрим, — с дивана вскакиваю и протягиваю ему
Мартынов долго смотрит на меня снизу вверх, потом с тяжким вздохом протягивает руку навстречу.
На столе разложены десятки листов с дикими расчетами, таблицами, диаграммами похожими на забор. Без ста грамм не разобраться. Просто чудовищное нагромождение информации.
— Ну что? Есть идет? — усмехается невесело и плюхается на кожаный стул.
— Что-то не особо, — просматриваю бегло лист ща листом и понимаю, что ни хрена не понимаю.
— Вот и у меня тоже пусто. Третий день туплю. Не знаю с чего начать.
— Ээээ…ыыыы, — все что могу ответить, и в глазах рябит от частокола цифр.
— Вот и я о том же. Наверное, пора идти к отцу и признаваться, что я — лошара. Вот он поржет надо мной, еще и позорить публично начнет.
— Ладно тебе трагизм нагонять. Дядя Саша добрый. Он поймет…
— Варенька, очнись. Это дома он дядя Саша, любящий муж и заботливый отец. А на работе Александр Николаевич, который олним взглядом так пригвоздить может, что пошевелиться не смеешь. Он огрехи не прощает. Никому. Тем более мне.
— Зачем же ты вообще за это дело взялся?
— Хотел выпендриться, показать, что я крутой, что все по плечу. Показал, твою мать, — откинулся на спинку кресла, измученно виски потирая.
— Ладно, — произношу растерянно, — давай попробуем, может что-то получится.
— На фига, — рукой раздраженно махнул, — только время терять.
— Илья! Уверена, все получится.
Конечно, никакой уверенности нет, но мне больно видеть его такого подавленного, поднявшего лапки в пораженческом жесте.
И вот на дворе глубока ночь, а мы сидим на полу в кабинете, разложив вокруг себя имеющиеся материалы. Мне приходится искать не только рациональное звено и связующую нить во всех этих бумажках, но еще и бороться с упадническими настроениями мужа, который, похоже, решил побить все рекорды по нытью.
Видать, сильно устал на работе, раз даже с его целеустремлённостью и упорством руки опускаются. Надо помочь, поддержать. Жена я в конце концов или кто?
Поэтому помогаю. Каждый день. Едва возвращаемся домой, ужинам и сразу за проект беремся. Через пару дней нам удалось нащупать верное направление, поэтому придерживаемся его, идем вперед, стараясь не оступиться. Мартынов сердится, ворчит и мне приходится постоянно убеждать его в том, что все получится. Попутно всплывают такие вопросы, которых ни он, ни я не знаем. Он опять порывается поставить точку в этом тоскливом занятии, но я не разрешаю. Несмотря ни на что сижу полночи, перерываю кучу дополнительных материалов, чтобы найти ответ.