Свободные отношения
Шрифт:
— Здесь нет змей, — успокоил ее Вин. — В Полинезии вообще нет хищников.
— Удивительно. А я считала, что хищные звери есть в каждом месте на Земле.
— Я тоже был немало удивлен, когда узнал об этом. Здесь все удивительно. Люди, растения, океан. Кстати, если мы попали на Манихи, тебе просто необходимо побывать на жемчужной ферме.
— То самое загадочное место, где выращивают жемчуг?
— Ага. Место, между прочим, совсем не загадочное, а вот сам камень…
— Говорят, он приносит слезы. — Лите почему-то сразу вспомнилось жемчужное ожерелье, которое она взяла с собой на Таити. Не зря ли?
—
Лита отрицательно покачала головой.
— Жемчуг — это слезы моллюска, — продолжил Вин. — Конечно, образно говоря. Он появляется тогда, когда в створки моллюска попадает небольшой инородный предмет. Моллюск, чтобы уменьшить боль, обволакивает этот предмет своим перламутром, можно сказать, роднит с собой. Так появляются жемчужины. И именно боль моллюска, его «слезы», скорее всего, и породили миф о том, что дарить жемчуг — к слезам. Особенно невестам. Удивительно — ведь жемчуг так подходит к белоснежному свадебному платью. Считается, что жемчуг может носить только один знак зодиака — рыбы.
— Логично, — заметила Лита. — Рыбы — знак Воды, а жемчуг — камень, который находят в воде, морской или речной.
Они подошли к побережью. Звезды казались еще ярче и ближе. Как будто тем временем, когда Лита и Вин шли к океану, небо опускалось на землю.
— Вот бы подпрыгнуть и сорвать хотя бы одну! — совсем по-детски воскликнула Лита и подпрыгнула на песке.
— Хотя бы одну! — покачал головой Вин. — Да у тебя грандиозные планы. За одной последует другая, да? — Ему хотелось сказать, что ей незачем тянуться за звездами. Они уже есть у нее — ее глаза. Но он промолчал, ругая себя за робость.
— Это только мечты. Все иногда мечтают.
Вину показалось, что ее ответ прозвучал как-то виновато, застенчиво. Как у ребенка, которого спросили, почему он до сих пор верит в Санта-Клауса.
— Не оправдывайся. Я прекрасно тебя понимаю. Мне тоже хочется иногда взлететь на это усыпанное звездами небо и трясти его, как яблоню, чтобы звезды посыпались на землю. Я представляю себе эту картину, но тут же понимаю, что такое может быть только в моем воображении. Иногда становится безумно обидно. Самым большим разочарованием детства стало то, что я не умею летать. И никогда не смогу научиться, потому что этого не умеет никто. А я так любил свои полеты во сне!
— Да, я тоже любила. — Лита распахнула руки, словно собираясь разбежаться и взлететь. — И сейчас люблю. Ты не поверишь, но я до сих пор вижу сны, в которых парю над городом.
— Как много у нас общего! Я тоже не разучился летать во сне! Знаешь Лита… — Он ласково коснулся ее взглядом, как погладил. И Лита на секунду пожалела, что он не осмелился сделать этого руками. — Ты никогда не думала о том, что если бы человек не ограничивал себя рамками своего опыта, то он мог бы и летать, и проходить через стены?
— Не думала. Но едва ли это было бы возможно. Не стоит обольщаться насчет человеческой силы. Если наши предки с самого начала тыкались лбами в стены пещер, значит, и мы следуем их примеру. В противном случае, их опыт полетов дошел бы до нас, как и многое другое.
— А что, если кто-то имел такие способности, а кто-то нет?
— Согласно естественному отбору, выжили бы именно те, кто имел эту способность. Но вышло-то
— Ну и пусть, — погрустнел Вин. — А все-таки жаль.
Лита с удивлением смотрела на тридцатилетнего мужчину, загрустившего только из-за того, что его наивная теория потерпела крах. Какой же он, в сущности, ребенок! Лита подумала о том, как Вин ведет себя в обычной жизни. Не в романтическом путешествии на Таити, а дома… С женой… Она только сейчас поняла, что ничего о нем не знает. Женат он или холост, а может, разведен? Есть ли у него любовница? Много ли у него было женщин? Однако Лита не была уверена в том, что хочет получить ответы на все эти вопросы. Так ли это важно?
Ей ясно виделось их расставание. До того ясно, что она даже не чувствовала грусти, отправляя воздушный поцелуй его воображаемой отдаляющейся фигуре. Влюблена ли она в него, как ей казалось в самом начале их знакомства? В самом начале? А что сейчас? Они ведь знакомы так мало… Почему она испытывает это странное двойственное чувство? То ей хочется, чтобы он был рядом и целовал ее, то она испытывает нестерпимый страх совершить ошибку, приблизив его к себе.
Скорее всего, дело в ее отношениях с Бартом. «Свободных отношениях»… Она боится, что своим сближением с Вином окончательно разрушит брак, который и без того висит на волоске. И потеряет Барта. Если уже не потеряла стараниями Флоренс. Ревнуешь, значит, любишь… Нет, не то. Она была гораздо счастливее и намного теплее относилась к Барту, пока проклятущая гидра ревности не засела в ее сердце. Да, еще год назад она с полной уверенностью могла сказать, что любит его. Назвать теперешние боль, страх и горечь любовью не поворачивался язык. Так что же это?
Все, хватит. Она приехала сюда, чтобы отдохнуть и развлечься. И именно этим она займется. Не смущаясь взгляда Вина, Лита сбросила с себя топик с брючками и, оставшись в одном нижнем белье — ажурном лиловом бюстгальтере и кружевных трусиках такого же цвета — побежала к воде.
— Ух! — ежась от холода, воскликнула она. — Это вам не солнечный день! Вин! — помахала она рукой его фигуре, одиноко стоящей на берегу — в темноте даже не было видно его лица. — Вин! Что же ты стоишь столбом! А ну полезай в воду! Купание под звездами южного неба — это ли не романтика?! — И что только на нее нашло?
Вин послушно начал раздеваться. Лита услышала, как звякнула, упав на влажный песок, пряжка его ремня. В темноте его приближающееся тело казалось совсем белым, почти светящимся. Такой большой маяк, к которому плывут уставшие от бурь корабли…
Вин вошел в воду не так, как Лита: тихо, без плеска и брызг. Может, он боится разбудить дремлющий океан? Лита заглянула в его глаза, карие, кажущиеся бездонными на фоне звезд и темного неба. Она почувствовала, что хочет зажечь их светом, наполнить счастьем… В ее ли это власти? Он стоял совсем близко к ней, по грудь в воде, и смотрел на нее с такой нескрываемой нежностью, что сердце у нее сжалось от предчувствия того, что может произойти. Его руки скользнули над водой и мягко легли ей на плечи. Его светлое лицо склонялось к ней все ближе и ближе. Его темный взгляд переливал в нее свою бездонность, а губы обжигали жаром даже на расстоянии…