Свободные в космосе
Шрифт:
– Нет, но неважно. Так кто такой Назгул?
– Сейчас. Учёные этого народа создали технологию, которая позволяет вселить душу погибшего пилота в корабль.
Ик! – Маро встала столбом. – Извини, у меня что-то с ушами. Готова поклясться, что…
– В порядке твои уши, милая, - сказал Нотт. – Именно так дела и обстоят. Назгул – атмосферно-космический истребитель, созданный десять тысяч лет назад и снабжённый бессмертной душой погибшего пилота. Один из девяти таких же.
– Мерзость какая, - прошептала Маро, обняв себя руками. – Нельзя есть, нельзя с любимым… Это хуже рабства.
–
Они встали в тени ворот, где попрохладнее. Маро слегка пнула жестянку от какого-то напитка, пусть лежит, где подальше. Нотт слегка приобнял девушку.
– Привет, голубки! – раздался весёлый голос Назгула. – Готовы ехать в город?
– На чём? – искренне удивился Нотт. Маро промолчала. Честно сказать, она боялась что-то спросить.
– Как всегда, - ответил Назгул, слегка проехав вперёд. Раздалось тихое шипение, одна из боковых стоек немного укоротилась, и он слегка накренился. – Садитесь на крыло, покатаю. Если, конечно, не хотите идти час пешком.
– Э… А правила разрешают? – спросил Нотт.
– Да. Раздел 5 статья 4 пункт 8 подпункт… ну это я ещё придумаю. Да садитесь уже.
Вай подпрыгнув, уселся на крыло, Маро следом за ним. Передняя кромка слегка приподнялась. Обычное дело, предкрылок. В атмосфере вещь нужная. Стойка с шипением удлинилась, Назгул покатил по пешеходной дорожке.
– Простите, - наконец осмелилась Маро. – Го… Господин Назгул, это правда, про десять тысяч лет и…
– Стопудняк, подруга! – Бодро отозвался голос. – По правде говоря, это крыло было в ремонте пять тысяч лет назад. Или три? Нет, кажется, три то крыло. Но всё, что в кабине, да, сохранилось без изменений, все десять тысяч лет. Земных, разумеется.
– Дело было не в бобине, дело было не в реле, - пробормотал Нотт. Назгул хихикнул. Маро удивлённо подняла брови и на всякий случай дёрнула хвостом.
– Всё-таки… Ладно. А чем вы занимаетесь, ну… вообще?
– Тем же что и старина Вай, - ответил Назгул и в голосе его послышалась усмешка. – Торговля. Иногда наёмничество. Но тут я не за всякие дела берусь. Кстати, так я с Ваем и познакомился, во время одного дела.
– О том, что мы тогда были по разные стороны фронта, разумеется, не говоришь? – усмехнулся Вай.
– Теперь уже не важно, ответил Назгул и они предались воспоминаниям. Маро закрыла глаза. Так было удобнее. Казалось, что она едет в открытой машине, с двумя парнями, из которых один вообще её муж, а второй тоже классный. И почему-то хочется завести уйму котят от обоих, и лучше не думать, почему это не получиться.
– Мне, может и всё равно, но там явно полисмен смотрит в нашу сторону с таким видом, как будто мы что-то нарушили. – Сказал Нотт. Маро тут же открыла глаза.
– Ну так смотри на него так словно мы ничего не нарушали! – хохотнул Назгул. – Тем более, что так оно и есть.
Тем временем полицейский встал перед ними, расставив копыта и положив руки на бёдра.
– Младший асессор Хобур, - представился он. – Хочу заметить, что это дорожка для пешеходов, здесь запрещено ездить на воздушном, наземном и любом другом транспорте.
– Верно, уважаемый. Только, согласно
– Но ваши друзья едут на вашем крыле, господин Назгул, - возразил младший асессор.
– Верно, господин асессор, - ответил Назгул. – Но разве запрещено носить на себе друзей? Я оказываю любезность им, а они оказывают любезность мне, снимая своим весом нагрузку с больной стойки шасси.
– У вас авария? То есть, поломка? Я хотел сказать, травма? – Спросил Хобур. – В этом случае я просто обязан предложить вам помощь. Позвольте вас сопровождать?
Маро вглянула в глаза младшего асессора и тут же всё поняла.
– Назгул, мне кажется, господин асессор дело говорит. – Сказала она. – Может быть…
– Почему нет? – ответил Назгул. – Мне будет даже приятно. Господин Хобур, буду рад, если вы сядете на моё крыло. Или у вас есть свой транспорт?
– Я бы предпочёл скомпенсировать вес вашей больной но… стойки шасси, сказал Хобур, запрыгивая на крыло. Маро тихонько хихикнула. Хоть ты «при исполнении», а всё равно человек.
За разговорами добрались до мастерской. Машина асессора ехала следом за ним на автопилоте.
Хозяин, невысокий усатый человек обрадовался, увидев компанию гостей.
– Мама мия бенедетто рагаци! – закричал он на непонятном языке – Господин карабинер, синьор Назгул, белиссима, кариссима синьорита, синьор капитан! Бон джорно, синьоры! Заходите в мастерскую старого Джузеппе! Джина! Готовь на стол, к нам гости, ва бене!
В ответ на это Назгул весело разразился какой-то тирадой, судя по всему, на языке хозяина.
– Ах, синьор Назгул, твои слова мёд для моего сердца! Я бы тебя обнял, дружище, если б мог! Но что это я! Белиссима синьорита, прошу садитесь, вот мягкий стул. Ваш прекрасный хвост можно просунуть сквозь его спинку. Синьор карабинер, ваше кресло, вам будет удобно. Ах, синьор капитан, тысячу извинений, для вас остаётся только этот скромный стул, но ваш замечательный хвост отлично пройдёт под его спинкой. А мне достаётся этот скромный рабочий табурет. Джина! Пронто, пронто!
Всё это он говорил, одновременно рассаживая гостей и ставя столик. Вскоре появилась его жена, принеся на доске большую лепёшку, усыпанную овощами, бутылочку красного напитка и несколько бокалов. После этого села за стол рядом с мужем.
– Сок благословенного винограда, всего лишь сок! – Воскликнул Джузеппе в ответ на немой вопрос Хобура. – Пресвятая дева, как бы я хотел угостить вас настоящим Кьянти со Старой Земли! Но увы, господин карабинер не пьёт при исполнении, и не допустит, чтобы эта сеньорита, столь ж прекрасная, сколь и молодая, пила алкоголь, а Назгул вообще не пьёт, мамма мия! И это печалит моё сердце! Я тоже не пью на работе, потому что на работе пьёт только порка маладетта. Прего, синьоры, прего, угощайтесь, эта пицца хороша всем нам, ва бене!