Свободный полет одинокой блондинки
Шрифт:
– Заткнись! – процедил он сквозь зубы.
Досчитав деньги, главарь высунулся из машины, крикнул что-то на яхту по-арабски и махнул рукой.
Только после этого вахтенный вывел на палубу какого-то бородатого человека и грубо толкнул его к сходне.
Бородач спустился по сходне на пирс. В темноте было невозможно разглядеть его лицо.
Главарь по-арабски сказал что-то своим подручным-соратникам, те отошли от Андрея и Алены, и главарь, взяв сумку с деньгами, ушел по сходне на яхту. За ним поднялись его подручные,
Андрей, хромая, подошел к бородачу, пожал ему руку.
— Привет, – сказал он ему по-русски. – Куда тебя?
– В Лондон, в Сидней, в Токио.
– Я серьезно.
– В Малагу, в аэропорт.
Держась за больную ногу и прихрамывая, Андрей сел на свое пассажирское место на переднем сиденье.
Бородач, посмотрев на это, сел к рулю, завел машину и дал задний ход, разворачиваясь.
Алена, оставшись одна на пирсе, закричала в изумлении:
– Эй! А я?
— Кто это? — спросил в машине бородач у Андрея.
– Да так, прикрытие, – ответил тот.
Но бородач все-таки вернулся за Аленой, и Алена села на заднее сиденье, ворча:
– Ну, вы даете! Джентльмены!
По дороге в аэропорт бородач протянул руку Андрею:
– Паспорт!
Андрей, достав из кармана паспорт, отдал его бородачу. Бородач, ведя машину по двухрядному шоссе, бегло просмотрел паспорт и спрятал его в карман.
Андрей открыл бардачок и молча подал бородачу электробритву. Тот вопросительно глянул на Андрея.
– Ты в паспорте без бороды, – объяснил Андрей.
– Ах да, спасибо. – Бородач тронул свои заросшие щеки. – Звери! Месяц в трюме держали!
Ведя машину одной рукой, он стал бриться, периодически продувая электробритву.
Волосы из бритвы летели назад, на Алену, она брезгливо отмахивалась, но Андрей и бородач не обращали на нее никакого внимания.
– А что у тебя с ногой? – спросил бородач у Андрея.
— Производственная травма, – усмехнулся тот и объяснил: – Кто-то навел на нас марокканцев…
Обогнув двухэтажный паркинг, машина подкатила к зданию аэропорта с надписью «MALAGA AIRPORT», и бородач повернулся к Алене:
– Оревуар, красавица!
Сделав двумя пальцами прощальный жест, он уже открыл дверцу, чтобы выйти из машины, но тут…
Алена ахнула от изумления:
– Принц!
Бородач оглянулся, и она убедилась, что это действительно был тот самый красавец, который…
– Вы меня не узнали? – заговорила она торопливо и суматошно, боясь, что он опять исчезнет. – Не узнали, да? А помните сельпо? Ну, сельпо на дороге возле деревни Долгие Крики? Вы меня приглашали поехать в Париж и Монте-Карло. Помните? Вы это… Можете меня поздравить! Мне сегодня семнадцать лет исполнилось. Я знала, что я вас встречу!
Красавец
– Наш человек, – сказал Андрей. – Без нее я бы не довез твой выкуп. Бутылкой одного поляка так грохнула…
Тут по радио сначала по-испански, а потом по-английски прозвучало объявление о посадке в самолет, следующий рейсом Малага – Лондон.
– Твой рейс, – сказал Андрей Красавчику.
Но Красавчик и бровью не повел, спросил у Алены:
– Как тебя звать?
– Бочкарева Алена.
– Повезло тебе, Алена, – усмехнулся он. – У меня принцип – жить без долгов.
И, тронув машину, отчалил от аэровокзала.
Роскошный пятиэтажный универмаг «Дос Инглес» в Малаге. Под легкую и негромкую музыку эскалатор вознес их на пятый этаж – Алену в ее помятом платье и стоптанных туфлях, Андрея в его грязных лохмотьях и Красавчика в его далеко не свежем костюме.
Сойдя с эскалатора, они исчезли, а через какое-то время ступили на ленту эскалатора, идущего вниз, – Андрей и Красавчик в новеньких костюмах и свежих рубашках, а Алена – в совершенно роскошном платье. Но обувь у них еще была ужасная, и посему на четвертом этаже они сошли с эскалатора и исчезли опять.
А затем появились на идущем вниз, к третьему этажу, эскалаторе – Андрей и Красавчик в новых вечерних туфлях, а Алена – в туфельках-шпильках и с новенькой сумочкой…
Но и на третьем этаже они, сойдя с эскалатора, тоже исчезли на время.
А затем покатили вниз – Андрей и Красавчик подстриженные и набриолиненные, а Алена с замечательной прической, в новеньких сережках и с новеньким плейером в руке…
Так – этаж за этажом – они преобразились совершенно и вышли из магазина светскими персонами.
Швейцар подозвал такси, услужливо открыл дверцу, и Красавчик приказал водителю:
– «Марбелья клаб».
Это оказался лучший ресторан в Марбелье – настоящий дворец. Витражи, мраморные колонны, лепнина, фрески, хрустальные люстры, официанты во фраках, оркестр с дирижером, а за столиками – аристократическая публика, европейские нувориши и плейбои в смокингах и в сопровождении самых красивых дам Европы, одетых в дорогущие вечерние туалеты и с бриллиантами на шеях, в ушах и на пальцах.
Но когда метрдотель через весь зал повел Алену, Красавчика и прихрамывающего Андрея к дальнему столику у окна, все повернули головы в их сторону – дамы поедали глазами Красавчика, а мужчины – Алену.
Красавчик был действительно великолепен, Алена – неотразима. Возбужденная и сияющая, она не верила своему счастью…
Сев за столик, Красавчик по-английски попросил официанта принести свечи. Официант исчез и через секунду вернулся со свечой и меню.
– Нет, дорогой, – сказал ему Красавчик по-английски. – Нам нужно семнадцать свечей.