Свод
Шрифт:
— Что же Вы хотите от меня? — Не понял Шеллоу Райдер. — Что б я отправился пристыдить старика Изи?
Столичный джентльмен не был настроен на шутки и, как видно, умел вести дела, поэтому он не придал значения полным иронии словам Уилфрида:
— Я, - продолжил он, - поговорил с людьми, живущими неподалёку…
— И что?
— Это как раз они и известили меня о том, что я был не прав, заключая сделку с Платтом. Это правда, мистер Райдер, горожане говорили мне буквально следующее: «Уилфрид Шеллоу Райдер не Изекил, он никогда не сделал бы такого.
— Что мне от вашей похвалы, - хитро прищурился Уил, - это дело вкуса, какой хлеб выбирать. Им бы только попусту судачить, этим людям. Лучше бы подумали, почему это Изи стал грешить?
— Они говорят, мистер Шеллоу Райдер, что у Платта нет такого молодого помощника, как у вас. Один Изекил не успевает и муки стоящей раздобыть, и за выпечкой смотреть, а ведь, сколько нужно сделать ещё и помимо этого, правда? Отсюда и результат. С соседями и горожанами ему не хочется ссориться, а вот мы, другое дело.
Вы же, мистер Шеллоу Райдер, я слышал, имеете под рукой помощника, способного проследить за работой самым должным образом…
Уилфрид недовольно прокашлялся и бросил кислый взгляд в сторону своей пекарни:
— Вы поменьше бы слушали то, о чём болтают в таких маленьких городках, как наш. Будь моя воля, я бы все эти длинные языки уже давно завязал узлом. …Плох мой помощник или хорош, а работать парень умеет, и замечу, что по местным меркам получает он за это тоже неплохо. Сколько могу, столько плачу. — Эх, - тяжко вздохнул хозяин пекарни и вдруг разоткровенничался, — кабы не злодейка-судьба.
Ведь был у меня наследник, был, да пропал ещё в детстве. Вот и остались у меня в помощницах только жена да две дочки. Своё дело они, конечно же, знают хорошо, а вот мужское? Всё же, что ни говори, а ни одна леди не взвалит на себя мешки и не понесёт их, не проследит за мельником в насыпной при отгрузке…, - в этот момент Уилфрид наконец-то сменил неуместную позу безразличия и вдруг тихо спросил:
– А, может, скажете, что ещё обо мне Вам там наговорили?
— Ничего дурного…, — заверил лондонец.
— И то, слава Богу. — Облегчённо вздохнул Уилфрид. — Я-то сам никого не хочу обижать ни словом, ни делом, а вот меня…
— Уж простите, мистер Райдер, - не без доли лести заверил столичный приказчик, - к примеру, я, не стал бы обижать такого, великана как Вы…
— Оставим это, — отмахнулся лабазник, краснея. — Так что вы мне хотели предложить?
Заезжий господин оглянулся, окинул взглядом рыночную площадь, затем, будто опомнившись, приподнял край шляпы и отрекомендовался:
— Меня зовут Джерри Скотт. Мы намерены скоро закончить на торговой площади…
— Похоже, так тому и быть, - не стал спорить Уил.
— Далее, — продолжал столичный джентльмен, — есть договорённость с мэрией о том, чтобы уложить брусчаткой сначала вот эти главные, - Скотт красивым жестом очертил воображаемый круг над «Мебельной лавкой» Генри Лакбота, - прилегающие к площади улицы, а уж потом и весь город…
— О! — неопределённо, но как показалось гостю, с облегчением,
— Да, так оно и будет, только если…, — Скотт запнулся, — Вы возьмётесь …снабжать нас хлебом.
– И тут же, не дав лабазнику даже опомниться, Скотт выпалил вдогонку к уже сказанному: - По три мелкие монеты за буханку нормального хлеба?
Уилфрид вскинул белые от мучной пыли брови:
— Я всё понимаю, — задумчиво произнёс он, — выгода для меня прямая, но! Изекил-то разозлится, станет говорить обо мне всякое…
Напрасно старина Райдер надеялся отвильнуть таким нехитрым способом от чёткого ответа. Этот мистер Скотт, как оказалось, был совсем не простак. О таких ещё говорят, что один раз нащупав кадык собеседника, они уже не отпускают его до тех пор, пока не добьётся своего:
— В благодарность за сотрудничество, — продолжал приказчик, — после площади мы сразу же начнём выкладывать эту улицу и особенно хорошо это сделаем возле вашей пекарни. Мэру перемену своей стратегии я объясню сам. Поверьте, я легко смогу его убедить в том, что подобное решение является самым правильным с технической точки зрения. Об этом не беспокойтесь.
Скоро осень. Подумайте сами, ведь людям будет приятнее идти на рыночную площадь по брусчатке, чем по болоту. Поверьте мне, к тому времени мы сделаем всё возможное, чтобы они проходили туда через ваш квартал.
Уилфрид опустил руки и шумно потянул носом:
— Очень заманчиво, — сдержанно произнёс он. — Что ж, и мне, как и Изекилу нужно кормить семью, я согласен…
[i] Гаштхауз — В Англии это места, где подавалось вино, пиво, виски и прочии крепкоалькогольные напитки.
[ii]Лабаз — помещение для торговли зерном, мукой, для хранения их.
[iii]Терпуг — старинный напильник-брусок с насечками.
[iv] Опара — забродившее тесто с дрожжами или закваской (поставить опару — заквасить тесто).
ЧАСТЬ 1 ГЛАВА 2
ГЛАВА 2
Ещё утром красавица Мериан почувствовала, что наступивший солнечный денёк заслуживает того, чтобы стать каким-то особенным.
Накануне, перед сном, её сестра Синти, с которой они с детства делили небольшую комнату на втором этаже дедовского дома, переволновавшись после полуденной беседы с уже небезызвестным нам мистером Скоттом, попыталась разговорить уставшую Мери на предмет эталонов добродетели мужской половины человечества.
Эта тема, что называется «не зацепила» сестру. Тогда, забравшись в постель, разволновавшаяся Синтия, принялась вслух рассуждать о несостоятельности блеклого набора внешних и моральных качеств местных кавалеров. Когда же она, наконец, отбросив в сторону все намёки и, максимально используя отпущенную ей природой прямоту, попыталась выяснить у Мери, как та находит мистера Скотта, измотавшаяся за день сестрица уже спала.