Сводные. На острие боли
Шрифт:
Никаких неадекватных расфуфыренных невест и сводных братьев поблизости.
— Как тебе твоя новая жизнь? Я бы хотела жить в таком доме… — Яна мечтательно обводит взглядом мою комнату с собственной ванной.
— Мне нравился старый скрипучий диван в нашей с мамой квартире. Добираться слишком долго до университета, — бурчу в подушку, одним глазом наблюдая за происходящим на экране ноутбука.
— Да брось, тебе зато теперь все завидуют. Еще и таким горячим братом обзавелась. Колись, подруга, у вас что-то было после той ночи?
Конечно,
— Ничего у нас не было и быть не может, — я не хочу говорить Яне о нескольких разах, когда мы с Владом теряли головы друг от друга. Пусть это будет только мое. — У него вообще невеста есть, мне с ней не тягаться, — опять вспоминаю о том, насколько Злата все же красивая и яркая.
— Ты зря себя недооцениваешь, Март. У тебя же такие глаза, губы, а волосы… Волосы! Ты посмотри на мои три волосинки — вот бы мне такую же шикарную шевелюру. Признайся, кому ты душу за свою копну продала?
— Не выдумывай, Ян. Они пушатся во все стороны, в глаза постоянно лезут… — мне приходится прикусить язык под осуждающим взглядом подруги.
Яна уезжает от меня где-то в обед. Я проталкиваю в больное горло еще несколько таблеток и засыпаю с открытым окном, потому что у меня просто нет сил вылезти из кровати и закрыть его.
Горло ужасно режет, когда я просыпаюсь. Волосы у корней все мокрые, пижама липнет к спине, глаза красные и слезятся, а о том, чтобы дышать через нос, я могу лишь мечтать.
И где только я умудрилась так вляпаться?
Из-за жажды приходится покинуть свое маленькое убежище, я спускаюсь на первый этаж и уже хочу завернуть на кухню, как до меня начинают долетать чьи-то крики.
Прислушиваюсь и узнаю мамин голос. Второй слишком тихо звучит, чтобы я могла понять, кому именно он принадлежит.
Интересно кто смог вывести мою маму на такие эмоции?
— Да ты вообще ничего об этой жизни не знаешь! Живешь на всем готовеньком, а некоторым, между прочим, горбатиться приходится, чтобы от голода не сдохнуть! И не смей повышать на меня голос! Я старше тебя, прояви уважение…
— Дамочка, возраст — не повод уважать человека. С чего вдруг я должен это делать? Просто потому что кто-то уже почти на пенсии?
Это Влад.
Он язвит моей матери в ответ и дерзко ухмыляется, перехватывая ее руку, когда она замахивается на него с желанием влепить пощечину.
— Мам… — обозначаю свое присутствие и тут же ловлю два недовольных взгляда.
— Иди к себе, Марта.
— Что с тобой, мышка?
Они произносят это одновременно. Мама даже не заметила, что со мной что-то не так.
— Ничего серьезного… — шепчу одними губами, и в этот момент пустой стакан вылетает у меня из рук.
Последнее, что я чувствую — резкая боль в затылке от стремительного падения на пол.
17.
Мышка действительно напугала меня, когда грохнулась в обморок прямо посреди гостиной.
Хорошо еще, что она упала чуть правее осколков. Еще немного и последствия были бы куда хуже.
Мать ее выбесила своей тупостью. Мало того, что до этого пыталась мне морали читать, так еще и при виде дочери в обмороке игнорировала мои просьбы вызвать скорую и просто дергалась с причитаниями из стороны в сторону.
Пришлось одной рукой держать голову мышки, а второй выуживать телефон из заднего кармана и звонить диспетчеру.
— Да, сынок, я посмотрел твои проекты. Ты уверен, что мы можем рисковать такими суммами на рекламу? Может, стоит начать с более умеренных вливаний?
Я торчу в кабинете у отца и в очередной раз доказываю ему, что старые методы не помогут компании выйти на новый уровень доходов. То, что успешно работало десять лет назад, не может сейчас увеличивать показатели. Да даже пять лет — уже огромный срок.
— Тогда теряется весь смысл агрессивного маркетинга. Мы можем и дальше продолжать вливать условные сто долларов в квартал и получать сверху десять. А можем вложить сразу тысячу и через пару месяц собирать сливки с этого риска. И прибыль будет уже не десять процентов, а около восьмидесяти.
Мы долго разрабатывали выигрышную стратегию, которую я сейчас и пытаюсь донести до отца.
— Считай, что у тебя есть моя подпись. Не зря говорят, что надо доверять молодежи, — он возвращает мне бизнес-план и откидывается на спинку своего кресла. — Марта попросила Лилю привести ей ноутбук, ей уже стало лучше, она не хочет пропускать слишком много по учебе. Ты не мог бы заскочить в больницу?
— А моя мачеха что? Слишком занята тратой твоих денег даже для собственной дочери?
— Я бы попросил тебя не оскорблять Лилю…
— Так попроси, — хмыкаю. Это я еще даже не начинал.
— Очень жаль, что вы никак не можете найти общий язык. Тяжело, когда два дорогих тебе человека вечно ссорятся. Так о чем это я… У Лили сегодня важная конференция, она не может. У меня тоже совещание скоро, а там часы приема…
— Какие еще часы приема? Она же в платном отделении в отдельной палате.
— Лиля сказала, что она отказалась от этого. Не хотела одна оставаться, с людьми вокруг все-таки повеселее будет. Так ты отвезешь ей вещи? Там еще по мелочи кое-что.
— Отвезу, — бросаю быстро и выхожу из кабинета, рыкнув на отцовскую секретаршу, которая опять пытается строить мне глазки.
Я несколько раз за эту неделю приезжал в больницу к мышке, один раз даже в отделение зашел, но все равно меня что-то останавливало.
В больницу я приезжаю через два часа. Пока нашел все по списку мышки, пока продуктов ей купил по дороге. Пришлось еще в соседнее здание за бахилами тащиться, потому что здесь они внезапно закончились.