Сводные. Стану первым

Аверина Екатерина

– Спасибо, – она тепло улыбается. – Сам заболеешь ведь. Рубашка тонюсенькая, – теребит пальцами за рукав, случайно прищипывая кожу на предплечье.

– Пошли, – втыкаю в сугроб так и недокуренную сигарету и открываю матери дверь, пропуская её перед собой в тепло.

Передёрнув плечами от контраста температур, покрываюсь мурашками. Поднимаюсь в комнату, где я жил до восемнадцати лет. Бесцельно заглядываю в ящики письменного стола.

– Иван, – ко мне стучится старшая домработница, – вас просят спуститься.

– Хорошо,

сейчас буду, – киваю ей.

Спускаюсь на первый этаж. Отец как раз стягивает с себя куртку, а мать вьётся вокруг русоволосой девчонки.

– Приехала, наконец, – едва не плачет мама. – Моя девочка. Я так соскучилась, – обнимает, походу, мой «сюрприз».

Смотрю на длинные ноги, обтянутые чёрными кожаными штанами с красными лампасами по бокам, на короткую куртку, толстовку с капюшоном и самый что ни на есть настоящий мотошлем в руке. На её невинные серые глаза и довольно улыбающиеся розовые губки. В голове играет музыка из кино: «тудудудум…». В тон ей захлопывается моя челюсть и клацают зубы.

Это что? Сводная?!

Где та вредная, доставучая одиннадцатилетняя соплячка с брекетами и большими очками, которая приезжала к нам на каникулы на пару месяцев и носилась за мной хвостом?

Куда делось то нелепое недоразумение? Почему вместо неё на пороге родительского дома стоит вот ЭТО?! Она в порно теперь снимается?

Может, дверью ошиблась?

Но судя по счастливой улыбке матери и суете вокруг «сюрприза», нет. Это не мой глюк. Это реально ОНА.

Твою мать!

Глава 2

Иван

Всё бы ничего, но на улице зима. Совсем не сезон для байков. И если кожаный шмот я ещё могу понять. По маршруту «тачка-самолёт-тачка» замёрзнуть не успеешь, но шлем…

Дорог как память?

В голове моей роится бесчисленное количество вопросов, но озвучивать их много чести. Напридумывает себе опять какой-нибудь хрени, а мне хвост в виде неё ни разу не упал. Одно то, что сейчас я мог бы весело проводить время с друзьями, а потом приятно ночь совсем в другом месте, а стою здесь благодаря ей, уже говорит о многом. Это не девчонка – это постоянный ограничитель моей свободы.

– Поля, ты переоденешься перед ужином? – суетится мама. – Ванечка, помоги, пожалуйста, сестре с чемоданами.

– Да не надо, мам. Я и сама могу, – стрельнув в меня глазками, отнекивается сводная.

Выдвигает ручку одного из чемоданов. Раздражённо закатив глаза, подхожу и забираю у неё багаж, случайно коснувшись ледяных пальцев. Поднимаю на второй этаж, оставляю возле комнаты, в которой она обычно останавливалась, и возвращаюсь к семье.

– Может, я поеду уже? – спрашиваю у отца.

Чего вот мне тут делать? Сюрприз так себе. Я в очередной раз убедился, что не фанатею по ним.

– Успеешь. Сейчас поужинаем. И разговор у меня к тебе есть, – отрезает он мою попытку слиться.

Нам

накрыли в столовой. Всё красиво, празднично. Пока все суетятся вокруг Полины, я брожу вдоль длинного стола с закруглёнными краями и рассматриваю стоящие на нём блюда. Это вызывает гораздо больше интереса, чем визит сводной. Маму могу понять, она дочь давно не видела, а меня можно было бы не втягивать. Знают же, что мы, мягко говоря, никогда не дружили. С чего вдруг сейчас я должен воспылать радостью и неземной любовью к этой девчонке?

Но красивая стала, зараза! Бесит этим ещё сильнее! Красные лампасы так и стоят перед глазами. Опыт и богатая фантазия подкидывают красочные картинки, как это можно было бы использовать в другом месте и с другой девушкой.

Сажусь за стол, открываю контакты и лениво листаю, думая, кого бы применить по назначению. Семья приходит в столовую. Мама улыбается, Полина нацепила короткое кремовое платье в мелкий цветок и джинсовую жилетку сверху. Склонив голову к плечу, открыто её рассматриваю.

– Что? – злится сестра.

– Ничего, – пожимаю плечами, – особенного, – усмехаюсь и тянусь за шампанским.

Открываю, наливаю матери. Отец предпочитает хороший коньяк, я за рулём, поэтому в моём стакане минералка.

– У Поли бокал пустой, Вань, – напоминает мать.

Не спрашивая, наливаю сводной минералки.

– Мне тоже шампанского, – возмущается она.

– Не доросла ещё, – закручиваю крышку и убираю бутылку подальше, чтобы не мешалась.

Честно говоря, не помню, сколько ей. Помню только, что днюха зимой. То ли до праздников, то ли почти сразу после. Она с нами не отмечала.

Семья что-то у неё расспрашивает про учёбу, про выигранные олимпиады. Мне неинтересно, только уважение к родителям не позволяет вновь залезть в телефон и посмотреть, как парни развлекаются на катке. Видел кучу сообщений в нашем общем чате. Наверняка, там есть интересные видосы и фотки.

– Кстати, Иван, – зовёт отец, – я сегодня виделся с Русланом Грановским. Он очень хвалил ваш проект. Я тоже посмотрел чертежи. Достойно.

– Спасибо, но там хвалить пока нечего. Мы с Назаром его ещё не доработали. Ждём от Беркута и Михи новый расчёт, а Илюха работает над эстетической составляющей. То, что ты видел, пока больше похоже на наброски. Но будет круто, да, – улыбаюсь.

Четвертый курс архитектурного. Практики сейчас до хрена. Нам с пацанами проще всего, у нас семьи в одном холдинге. Каждый в своей нише, но в совокупности получается мощный отлаженный механизм крупнейшей строительной компании. Где ещё мы могли учиться всей шоблой? Да и интерес к этому делу, походу, передался на генетическом уровне.

Ещё в начале ноября, когда мы с друзьями тихо отмечали свадьбу Илюхи в «нашей» кафешке, под отличный вискарик родилась идея сделать что-то масштабное. Быстро раскидали роли, обсудили детали и взялись за реализацию.