Сводные

Жукова Юлия Борисовна

— С чего ты взяла, что это мне? — невинно поинтересовался он, хотя они оба прекрасно понимали, кто был виновник недовольства. — Не бери в голову. Я около двенадцати буду у тебя. Платье на завтра купила?

— Красное, как ты и хотел, — отозвалась девушка. — И тебе галстук в тон взяла.

Сережа поморщился, представляя, как тот смотрелся бы на нем. Ей еще предстояло узнать о его вкусах. А в голове засела предательская мысль, что Юля бы никогда ничего подобного ему не купила.

Он не успел ответить, когда раздался звонок по второй линии, на который он просто не

мог не ответить.

— Малыш, я буду часа через два. Извини, но у меня вторая линия, — не став слушать её ответа, Метеля переключился на второго звонившего. — Говори, Горем.

— И так ты приветствуешь старого армейского приятеля? — поинтересовался Максим, явно пребывая в хорошем настроении.

Сережа резко крутанул руль, возвращаясь на проспект. Благодаря тому, что ему удалось здорово скосить по дворам, он снова был в графике.

— Горем, не насилуй мне мозги, — устало попросил Метельский. — Рассказывай.

Макс недовольно цокнул, понимая, что ему уже не привить другу хороших манер.

— Да все, как обычно, — спокойно начал он. — Утром в универ на четыре пары, потом пообедали в «Лисе». На обратке завез её в магазин, она купила пару книг. Дома была в пять пятнадцать. Больше выходить не собиралась.

Сережа слушал и кивал его словам, словно Горем мог его видеть.

— В университете все по-прежнему? — аккуратно поинтересовался он. — К сессии все допуски получила?

— Она молодец, — пожал мужчина плечами. — Некоторые экзамены закрыли автоматом. А в остальном все так же. Ходит грустная, молчаливая. Практически ни с кем не общается. Друзей нет, подруг тоже.

Горем замолчал, а Сережа поджал губы, понимая, что Макс специально вынуждает его задать интересующий вопрос вслух.

— А что тот парень? — почти прорычал Сергей.

— А что «тот парень»? — усмехнулся Горем, специально затягивая паузу. — Да ладно-ладно, не кипишуй, — поспешил добавить он, понимая, что Метеля не понимал шуток на тему того, что касалось Юли. — Да продолжает хвостом за ней виться. Я с ним уже потолковал по-пацански, объяснил, чтоб подальше от неё держался, но паренек смелый попался. Я когда пушку достал, у него даже глаз не дернулся.

Хорошо, что Сережа как раз припарковался у нужного магазина, иначе бы явно нарушил парочку правил дорожного движения, если бы услышал что-то подобное в дороге.

— Какого черта ты вообще ствол достал? — заорал Сергей. — Ты с ума сошел, Горем? Забыл, где находишься? А если бы он полицию вызвал и тебя б закрыли? Кто бы за Юлей присматривал?

— Ты за кого меня принимаешь? — обиделся Макс. — Да я ж не на него наставил ствол. Так, рядом с собой положил, вроде как неудобно сидеть с ним.

Сережа покачал головой, прикрывая глаза, и устало сжал переносицу пальцами. Иногда Горем просто не видел границ. Ему бы подобрать для Юли кого-нибудь другого, более адекватного и деликатного, но он понимал, что лучше армейского приятеля никого не было на роль её телохранителя. Ему он доверял её безопасность как самому себе.

— Есть еще кое что, — замялся Горем, словно не знал, как лучше сообщить другу новость. — Вобщем, Ковальский активизировался.

Сережа

нахмурился, заглушив двигатель.

— Он же с отцом в туре по городам с предвыборной агитацией был, — предположил Метельский.

Горем прикурил сигарету и глубоко затянулся. Он понимал, почему Серега так напрягся, услышав об этом парне. С виду вроде приятный, интелегентный, но было в нем что-то, что заставляло Горема держаться рядом с ним настороже. Чуйка подсказывала, что парниша опасен.

— Вернулись к новому году, — пояснил Горем. — Не нравится мне этот парниша, Метеля. Он на Юлю смотрит с какой-то маниакальной одержимостью. Заявился сегодня к ним домой с цветами и огромным снеговиком надувным, когда я уже домой собирался. Галантный такой, внимательный. На ужин остался. Сокол аж просиял, когда его на пороге своего дома увидел.

Сережа так сильно руль сжал, что костяшки пальцев побелели. Он чувствовал себя бессильным в этой ситуации и сходил с ума от этого.

— Макс, постарайся не отходить от неё ни на шаг, когда этот парень будет поблизости, — искрене попросил Сергей, понимая, что возможности друга также не бесконечны. — Я постараюсь что-нибудь придумать.

В их семье была традиция — провожать старый год вспоминая все факты, за которые они благодарны. Говоря об их семье, Сережа имел в виду бабу Катю, его и Юлю, конечно же. Настоящую свою семью он уже практически не помнил. Как и не помнил ни единого факта, за который стоило поблагодарить проходящий год. Он уже час сидел в гостиной пенхауса на новогодней вечеринке, которую устраивали друзья Леры, и настроение все катилось и катилось вниз.

За что ему быть благодарным? За Сокола, что вернулся в их жизнь и дал Сергею во владение компанию, сделавшую его одним из самых завидных холостяков уходящего года? Ох, он бы все сейчас отдал, чтобы переместиться во времени лет на пять назад. В старенький домик в деревне, где всегда пахло деревом и блинами. Снова наряжать с Юлькой их неказистую кривую ель, что росла во дворе в полисаднике. И пусть она была не такой красивой, как стоящая сегодня в этом праздничном зале трехметровая красвица, но была любимой и родной. А еще хотелось попробовать холодец, что с мастерством варила баба Катя, и Юлькины имбирные пряники. Он навсегда запомнит, как однажды в новый год она захотела их красиво разукрасить, а в итоге они ели новогодних уродцев, спасая мир от чудовищ. Но он бы все отдал, чтобы вновь встретить новый год втроем за скромным столом, слушая речь президента.

— Эй, Метельский, ты спишь? — холодно поинтересовалась Лера, встав прямо напротив него со скрещенными на груди руками.

Сережа неохотно раскрыл глаза, окидывая девушку ленивым взглядом. Он понимал, что его поведение недопустимо, но и играть на публику сегодня не было ни единого желания. Ну не было у него настроения развлекаться. Он пытался остаться дома, но Лера и слушать не захотела об изменении планов.

— Я прощаюсь с уходящим годом, — пояснил свое поведение мужчина.

Лера поджала губы, глядя на него так, словно у него выросла вторая голова, а он этого и не заметил.