Сводный Альфа

Лаванда Марго

Но почему я это чувствую? Как? Как может у оборотня быть настолько тесная связь с человеком. Она дана лишь… истинным.

Отбрасываю глупые мысли и приказываю себе сконцентрироваться на противнике. Делаю глубокий вдох, кидаюсь на Луфуса. Удар, еще удар. Тот отвечает грязным приемом, и я отлетаю в сторону. Вскакиваю на ноги и снова бросаюсь в атаку. Луфус явно настроился на победу. И готов драться за нее любыми способами. В ответ делаю молниеносное движение головой, бью соперника в переносицу.

И тут понимаю, что Луфус начал

обращение. Не теряя ни секунды, рыжий оборотень бросается на меня. Невозможно соперничать с ним по скорости, не могу увернуться или блокировать.

Тело охватывает боль. Я умею ее терпеть. Но удар оглушает меня, в ушах звенит, я падаю на колени. Понимаю, что должен устоять, любой ценой и методами. Но противник не собирается давать мне ни секунды, чтобы перевести дыхание. Снова бросается на меня, и только молниеносный прыжок назад спасает меня от готовых разодрать плоть до костей когтей зверя. Затем передние конечности оборотня сжимаются в огромные кулаки-кувалды, он чувствует мою дезориентацию и теперь делает шоу, играет с жертвой. Наносит короткие одиночные удары, каждый из которых усиливает звон в моих ушах и потерянность в пространстве, заставляет терять ощущение разницы между полом и потолком.

Пытаюсь собраться. Блокирую большую часть ударов. Но понимаю, что устоять в этом бою смогу, только если тоже начну обращение. Для этого мне надо всего несколько секунд. Сконцентрироваться. Стук сердца в ушах становится бешеным, оно будто несется галопом.

Стоит на миг замедлиться, и получаю сильный удар в голову, тело ослепляет боль, она проносится по ногам и рукам от столкновения с холодным бетоном пола.

Тяжело втянув в себя воздух, собираюсь с силами.

И тут перед глазами встает Эрика. Она тоже лежит на бетонном полу, связанная. К ней направляется чудовище…

Адреналин таким мощным потоком хлещет в кровь, что я сам не понимаю, как оказываюсь на ногах. Зверь внутри воет от безысходной ярости. Он готов рвать, убивать, крушить все вокруг. Наклоняю голову, вбираю носом воздух и стремительно бросаюсь на противника. Адреналин, скопившийся в крови, дает неистовую силу, первый же удар заставляет Луфуса отлететь на несколько метров под оглушительный рев толпы, уже списавшей меня со счетов. Тьма сгущается. Есть только круг света, в котором существую я, мой противник и жажда.

Не отвлекаясь больше ни на что, наношу удары несколько растерявшемуся от такой нежданной атаки сопернику. Луфус упустил все свои шансы на победу в этом бое.

До слуха доносятся крики людей, собравшихся вокруг ринга. Как бы ни притворялось общество, что далеко ушло от каменного века, человека все равно тянуло именно к таким забавам и развлечениям.

Не замечаю кровь, заливающую мне глаза, мешающую обзору и смешивающуюся с потом. Игнорирую металлический привкус во рту, планомерно, удар за ударом, не обращая внимания ни на что, вынуждаю противника сдавать позиции.

Луфус заметно теряет силы.

Даже удары ног слабые, я блокирую их без труда.

Почти все кончено. Поднимаю Луфуса высоко над собой и бросаю об пол. Жуткий звук ломающихся костей, противник жалко откатывается в сторону и остается лежать лицом вниз. На бетонном полу появляется внушительная вмятина, от которой, точно сетка вен, бегут трещины.

Подхожу к Луфусу, он повержен, лежит неподвижно. Стискиваю его шею. Желание убить нестерпимо, еще и толпа скандирует:

– Убей! Убей! Убей!

Это меня и отрезвляет. Возвращаюсь в человеческий облик. Рефери кидает мне халат – прикрыть обнаженное тело. По трибунам проносится восхищенный женский гул. Им нравится смотреть на голого мужика. У меня сейчас это вызывает лишь отвращение. Чувствую себя цирковым пуделем на арене.

Запахиваю халат, опускаюсь перед валяющимся куском дерьма на колено.

– Немедленно, у тебя пара секунд. Где она? Иначе раздавлю твою черепушку, как тухлое яйцо.

– Правое крыло, самая последняя комната, белая дверь, – хрипит Луфус. Мои руки крепче сжимают его шею. Желание прикончить растет, как и гул толпы.

– Пощади… Будет война.

Жалкий, как девчонка. Ты заплачь еще, может, меня это разжалобит.

С отвращением отпускаю шею противника. Встаю с колена, и тут прожектор ослепляет, бьет прямо в лицо.

– А вот и наш победитель! – орет ведущий. Он все это время комментировал нашу схватку, но я абстрагировал себя от всех голосов. Так было проще сконцентрироваться.

– Смерть! Смерть! Смерть! – скандирует обезумевшая толпа.

Но я не собираюсь идти на поводу у требовательной публики, добивая и без того поверженное существо. Я обязательно уничтожу этого урода. Но когда не будет вокруг столько жаждущих глаз. Я сделаю это для себя. Не навлекая беду на свой клан.

Ко мне подлетает щуплый рефери, комментатор с экспрессией призывает всех приветствовать победителя. Только мне совершенно не до этого.

Резко вырываю свою руку, которую шустряк успевает задрать вверх. Нет, ну точно цирк. Отталкиваю это чудо в белой рубашке без единого пятнышка и с бабочкой. Перестарался чуток, парень отлетает прямиком к Луфусу, спотыкается об него. Толпа гудит от восторга.

А я, не теряя ни секунды, направляюсь в место, которое указал Луфус. Я верю, что она там. Чувствую ее.

Эрика лежит на полу, бледная, без сознания. Осмотрев, понимаю, что ее просто усыпили, но она в порядке. Одежда не порвана, ни единой царапины нет на теле.

У меня же, наоборот, кровь ручьем хлещет из раны на плече, правое бедро тоже порвано, и на спине, чувствую, кусок выдран. Халат промок от крови. У чертового Луфуса острые зубы.

Давно я не получал столько ран в схватке. Нельзя показаться таким Эрике, она до смерти испугается.

Одно радует – в этой гребаной комнате есть душ.