Сводный Босс. Равными До-Ля-Ми
Шрифт:
НЕТ! Не может быть!
Мама сразу же поняла, о чём я сейчас думаю. Опустила голову так, что светлые пряди почти скрыли её лицо. Помолчав, устало вздохнула и, глянув в упор, тихо сообщила:
– Поздно дочка. Мы поженились несколько дней назад. Смирись.
ГЛАВА 2
Алиса
Из столовой вылетела пулей и, взбежав по лестнице, заперлась в своей спальне. Привалилась спиной к двери и, тяжело дыша, запрокинула голову. Приём не помог, слёзы потекли
Происходящее виделось словно чья-то злая шутка, будто издёвка судьбы. Теперь я понимала, почему мама так долго молчала и до последнего скрывала своего нового ухажёра. Мужа! Мурат Гайдарович?! Как?.. Как она могла?!
Воспоминания нахлынули с новой силой, и я тихо завыла в подушку. Так надеялась, что время сотрёт эту боль и вот опять.
Два года назад, когда папы не стало, мне было всего восемнадцать. Первый курс университета, смерть близкого человека, отчуждённость мамы, надолго погрузившейся в свой персональный ад. Она почти не жила, ходила бледной тенью, а про меня на время будто забыла.
Для меня этот период был невыносимо сложным. Горе утраты, страх за маму, сложная адаптация в группе и… Я сорвалась. Связалась с нехорошей компанией, начала пропадать ночами в клубах.
В одну из таких вылазок чуть не попала в большую переделку, став желанной добычей для одного зарвавшегося мажора. Если бы случилось то, что он планировал, я бы не смогла…
Меня спас Аслан. Дерзкий, горячий, наглый. Не побоялся пойти против нескольких парней и буквально отбил меня от стаи шакалов, вырвал из их хищных лап.
Спас. Увёз на своей машине и… хорошенько отшлёпал. Просто вытащил ремень из своих джинсов, скрутил меня и всыпал по первое число, ругаясь при этом на незнакомом мне языке.
Я ревела от обиды и запоздалого страха, а он молчал и ждал, когда я остыну. Потом разговорил, и мы болтали несколько часов, а под утро он отвёз меня домой в целости и сохранности. Не считая, конечно, горящей попы и задетого самолюбия.
Оказалось, что Аслан учился в том же универе, что я, но уже на четвёртом курсе. Так началась наша крепкая дружба. Взяв надо мной негласное шефство, он отвозил меня утром, встречал после занятий и доставлял домой. Оберегал, развлекал, иногда поучал и строжился, но как старший брат.
Мы сами не заметили, как влюбились. Сильно, бесповоротно, крышесносно. Дня не могли без друг друга, говорили о будущем, мечтали, планировали. А потом я пригласила его домой. Хотела познакомить с мамой, поделиться с ней радостью, но…
Впервые за много месяцев молчания и безучастности она ожила. Нет, вовсе не для того, чтобы порадоваться за свою дочь. Аслана она не приняла, буквально выгнала, а мне закатила грандиозный скандал. Убеждала, что мы не пара, пугала особенностями кавказских обычаев и порядков. Пророчила мне жизнь в клетке, кучу детей и жестокого, требовательного супруга.
Я спорила, плакала, умоляла узнать моего любимого
А потом Аслан исчез… Со слов общих знакомых забрал из универа свои документы и уехал без предупреждения, разом оборвав все контакты. Видимо, не так уж сильно он меня любил. Странно, но общие друзья от меня тут же отвернулись, причём не объясняя причин.
Я так и не простила маму. И его не простила. Замкнулась в себе, погрузилась в учёбу, а вечерами запиралась в своей комнате, часами гипнотизируя телефон. Больше не было клубов и непутёвых подруг, больше не было гулянок и ночных вылазок. Но и его больше не было.
Со временем боль притупилась, а любовь забилась в дальний угол сердца, продолжая изредка слабо скулить и кровоточить. Я смирилась, но не забыла.
И что теперь? А теперь мама вышла замуж за мужчину того же происхождения и культуры, как и Аслан. Такого, что когда-то запретила мне любить. Такого же с кем безжалостно разлучила.
Словно бумеранг… Видимо, поэтому мама так смущена и скрытна. Интересно, знает ли её избранник… вернее, муж, какого мнения она была о таких, как он ещё совсем недавно?
– Лисунь, открой, – после робкого стука, раздалось за дверью.
Я притихла, боясь выдать себя всхлипами, но мама не ушла. Через минуту стук повторился.
– Я устала, – отозвалась я сухо, но мама постучала громче.
– Алиса, открой. Мы не можем быть в вечной ссоре всего лишь из-за…
Прицыкнув языком, я подскочила с кровати и, подбежав к двери, резко её распахнула, кажется, напугав маму своим порывистым появлением.
– Из-за чего, мам? Из-за кого? Ну же, договаривай! – сдержаться не получилось. Я смотрела в упор и, поджав губы, возмущённо сопела. – Мам, я его любила! Понимаешь? Как ты папу, а, возможно, даже сильней.
– Я волновалась. Боялась, что ты совершишь непоправимую ошибку, – не решаясь войти, тихо произнесла мама.
Закатив глаза, я громко хмыкнула и, вернувшись к кровати, рухнула на живот.
– Ошибку? – переспросила с нескрываемой издёвкой и, скосив на маму прищуренный взгляд, уколола: – Где гарантия, что ты не совершаешь аналогичную ошибку? Но тебя остановить некому, верно? Да что там… Ты и мнения-то моего не спросила, просто поставила перед фактом. Как я должна реагировать?
Мама протяжно вздохнула и, подойдя, села на край кровати. Потянулась к моим волосам, но я отпрянула, так и не дав себя коснуться.
– Я много о чём сожалею, – созналась она тихо и, сложив руки на коленях, добавила: – Если бы могла исправить свои ошибки, обязательно бы это сделала. Веришь?
– Теперь уже поздно, – проворчала я и, отвернувшись, со вздохом пробормотала: – Ничего уже не исправить и не вернуть…
– Жизнь полна сюрпризов, – усмехнулась мама, но я резко повернулась к ней и, закусив губу, нахмурилась.