Сводный гад
Шрифт:
После случая в бассейне Алекс стал совсем другим, по крайней мере, мне так кажется. Он перестал меня задевать, его вспыльчивость больше не проявлялась, даже наоборот — он старался держать себя в руках, не давая мне повода сомневаться, что может быть адекватным и даже очень дружелюбным. И мне в голову приходит всё чаще мысль, что мы просто не с того начали, да и обстоятельства, при которых мы с мамой оказались в этом доме, тоже сыграли свою роль. Возможно, жизнь дала нам второй шанс узнать друг друга получше?
Губ касается лёгкая улыбка при воспоминании
— Всё так сложно, не знал, что для рисования есть столько всяких примочек, никогда не задумывался чем вообще рисуют картины. Краски, они и есть краски, а оказывается их столько видов. Как ты вообще всё это соединяешь, сочетаешь и держишь в голове такое количество информации? — он искренне удивлён, а я смеюсь.
— Это также, как и в твоём баскетболе. Ты же, играя, не вспоминаешь правила, запреты, с какой позиции забросить мяч в кольцо? У тебя всё происходит на автомате. Также и в рисовании — когда долго этим занимаешься, всё происходит само собой, — пожимаю плечами.
— Покажешь мне свои рисунки? Те, что красками? — мы подходим к машине, и так как руки Алекса заняты покупками, он кивает на карман куртки. — Возьми ключи в правом кармане, сними с сигналки и самую нижнюю правую кнопку нажми, это багажник.
Алекс складывает покупки, и только я собираюсь сесть в машину, в спину прилетает вопрос:
— Ну так что? Покажешь рисунки? — смотрит, прищурившись от декабрьского солнца. — Ну или, если хочешь, могу побыть подопытным, как там у вас это называется, нарисуешь меня. Я вроде ничего так, украшу твоё портфолио, — широко улыбается и подмигивает, а я начинаю хохотать, представив Алекса натурщиком, да он же и пяти минут не выдержит. Алекс хохочет вместе со мной, и мне так легко становится, словно это в порядке вещей — вот так ездить с Соколовским за покупками, подшучивать друг над другом и радоваться мелочам.
— Так, всё, садись в машину, а то замерзнешь, вон губы посинели уже, — Алекс подходит к передней пассажирской двери и открывает её, жестом приглашая меня сесть внутрь. — Куда дальше двигаем?
— Всё, домой. И так купила даже больше, чем было в списке.
— Эх, а я только вошёл во вкус, — говорит, заставляя меня снова улыбаться.
* * *
Алекс на выездной игре и должен вернуться сегодня, тридцать первого числа, как раз в канун Нового года. Хотя, возможно, как и в прошлый раз он снова не придёт ночевать, ему есть, с кем встретить этот главный в году праздник. Мне становится настолько грустно и одиноко, что чувствую — сейчас разревусь. Почему-то мысль о том, что Соколовский поедет к Вике, острым стеклом вонзается в сердце. А чего я ждала? Что он предпочтет провести вечер в моей компании? Это навряд ли.
Арсений с родителями улетел в Лондон, да и в последнее время мне неловко с ним
— Ань, ты меня избегаешь? Мне кажется, что ты по какой-то причине не хочешь больше со мной видеться.
— Давай поговорим, как ты вернёшься? Не хочется обсуждать эту тему по телефону.
— Хорошо, только помни мои слова — я не давлю и ни на чём не настаиваю.
— Да, я поняла.
На этом мы распрощались, пожелав друг другу хорошо встретить Новый год.
Не знаю, насколько у меня получится это “хорошо”, но раз я буду одна, много мне не нужно. Решаю заказать пиццу и сделать свой любимый “оливье”, какая же новогодняя ночь без него, благо сейчас в супермаркете можно купить уже всё готовое для этого салата и не заморачиваться с приготовлением.
Времени до вечера много, поэтому решаю посмотреть какой-нибудь старый добрый новогодний фильм. “Один дома” вполне подойдет, чтобы отвлечься и не думать ни о чём и ни о ком. Включаю огромную плазму в гостиной, наливаю себе кофе и устраиваюсь на диване, укрывшись большим пушистым пледом.
Примерно на середине фильма меня начинает клонить в сон, из которого резко вырывает звук хлопнувшей двери. Вскакиваю с дивана и поворачиваюсь в сторону шума.
— Привет, — в гостиную входит Алекс в парке и с сумкой на плече. Волосы припорошены снегом, щеки раскраснелись на морозе. Увидев меня, он улыбается и выглядит настолько мило, что я во все глаза им любуюсь. Он приехал, только останется ли?
— Ань, всё в порядке? — спрашивает он, видимо, не дождавшись ответа. Господи, ну что за дура. Стою тут в домашнем костюме, закутанная в плед, наверняка с колтуном на голове, да ещё и пялюсь во все глаза, осталось только слюну пустить.
— Привет. Прости, я заснула и немного торможу спросонья, — нервно тереблю края пледа. — Не думала, что ты приедешь, была уверена, что у тебя планы, будешь встречать Новый год с друзьями…
— Нет, у меня никаких планов. Если у тебя тоже, предлагаю объединиться, — ставит сумку на пол и снимает куртку.
— Было бы здорово, — сердце бешено начинает колотиться в груди, а ноги становятся ватными, грозя уронить моё бренное тело на ковёр гостиной. — Только у меня ничего нет, я решила, что пицца — самое то для праздничного стола.
— Пицца, так пицца, я не против, — Алекс достаёт из сумки какой-то свёрток и подходит ко мне. — Это тебе. Подарок, — и протягивает мне вещь, завёрнутую в крафтовую бумагу и перетянутую лентой.
Перевожу взгляд со свёртка на Алекса и не нахожу слов, просто молча открываю и закрываю рот, не зная, как реагировать на это проявление заботы. Значит, в поездке он думал обо мне?