Сводный Кошмар
Шрифт:
— У нас в семье появится малыш, — говорит Лиза осторожно, а у меня язык точно прилипает к небу.
— Ты беременна? — уточняет Демьян, его голос все еще звучит странно, ломается, словно хрупкое стекло.
— Да! Срок около восьми недель, — продолжает отвечать Лиза, а я вижу, как Демьян меняется в лице. И как назло, отца рядом нет. Слышу, как он громко разговаривает по телефону в гостиной.
— Какие, нахуй, восемь недель! — рычит Демьян, а я взлетаю на ноги. Потому что мне кажется, что Морозов сейчас не просто закипит, но и взорвется.
— Демьян! Ты что… что ты себе
— Какие восемь недель? Талия?! Кто отец ребенка?! — рычит Демьян, будто, не услышав слов матери.
Я вздрагиваю от звука пощечины. От шока и удивления не верю собственным глазам, потому что Лиза только что отвесила оплеуху сыну, чего в принципе не могло никогда произойти.
— Да Талия здесь при чем?! — в голос кричит мачеха. — Я беременна, понимаешь?! От мужа, но это тебя вообще не касается! И мне до жути страшно, потому что у меня возраст, и вообще… А ты ведешь себя, как быдло! — я порываюсь обнять Лизу, потому что женщина начинает громко всхлипывать и плакать. И мне хочется огреть Морозова половником за то, что он доводит мать до слез.
— Я тебя прибью, — обещаю я ему громким шепотом, но, кажется, безрезультатно, Морозов даже бровью не ведет.
— Что за слезы? — интересуется отец, приближаясь к нам.
— Лиза беременна. И мы все очень рады такому событию в нашей большой и дружной семье! — цежу я, не сводя убийственного взгляда с лица Демьяна, с его сжатых в сплошную линию губ и с колючих глаз.
— Серьезно? Ты поэтому рыдаешь? Лизонька, ну что за дела…, — ворчит отец, а я отступаю, передаю плачущую мачеху в заботливые руки господина банкира.
Я совсем не возражаю, когда отец уводит жену в гостиную и усаживает на диван. По слегка ошарашенному виду папы мне ясно, что эта новость не настолько спокойно им принимается. Тадеуш Кошмар выглядит немного бледным, но в целом, вроде, ничего. Кажется, даже рад грядущему пополнению.
А вот Демьян Морозов как приклеился к стене возле окна, так и стоит там, не сводит с меня взгляда и все еще хмурится.
— Чего тебе? — бормочу я почти беззвучно, но очень даже зло, и передразниваю его, — «Какие, нахуй, восемь недель?!». Мне вот интересно, Морозов, о чем ты сразу подумал? Небось ты в своей голове решил, будто я от Олега залетела? Или от кого? А, главное, как умудрилась, если …
Я намеренно не договариваю. Пусть сам додумывает. Уж я-то точно прекрасно помню, что именно Демьян лишил меня невинности.
— Мат тебе не идет, — бормочет Морозов и, оттолкнувшись от стены, делает по направлению ко мне два шага.
— Не подходи! — шиплю я и вскидываю тот самый половник, которым планирую если не разбить башку Демьяну, то основательно погнуть в нескольких местах. — Просто вали к черту, понял?! Иди, вон, снег чисть!
Должно быть, на моем лице написана полная решимость не общаться с Демьяном, потому что парень хмуро отворачивается и уходит из комнаты. А я оседаю на стул.
Меня слегка потряхивает от адреналина. Но в одном я уверена наверняка: сейчас отцу и Лизе не
Глава 14
Глава 14
Да твою ж мать! Мать твою! Твою….
Морозов ежесекундно прокручивает в голове ругательства на разные лады. От досады и собственной вспыльчивости охота орать в голос. Но Демьян методично работает лопатой, счищая нег в большую кучу у забора.
Хорошо, что снегом опять занесло весь двор и участок за домом. Есть над чем поработать, а за работой — поразмыслить.
Демьян вспылил, да. Затупил, чего уж. А мог бы просто промолчать и подождать пояснений. А вышло все…
Да через жопу!
Демьян не сразу замечает, что на террасу выходит Тадеуш. Отчим выглядит слега растерянным, чего за ним прежде не замечалось. Впрочем, не удивительно.
А вот удивительно то, что в руках у мужа матери мелькает пачка сигарет. Морозов испытывает отчаянное желание выкурить сигарету. Потому приближается к мужчине.
— Поздравляю! — роняет Демьян.
— Угу, — кивает Тадеуш и раскуривает сигарету.
— Не знал, что ты куришь, — ворчит Демьян, а отчим пожимает плечом и передает Морозову пачку.
Некоторое время мужчины стоят в полном молчании. Демьян чувствует, как под влажный свитер начинает пробираться мороз. Зря он выперся на улицу без куртки. Да и плевать!
— Что там с бывшим парнем Талии? Сопешов, его папаша, кстати, записался ко мне на прием после праздников. Мои консультанты пробили, говорят, будет просить кредит, — заговаривает вдруг отчим.
Морозову нет дела до финансового состояния семейки Сопешовых. Насколько мог, Демьян все уладил. Олежке, гребаному сопляку, даже оплатил посещение пластического хирурга. Что-то у задохлика с носовой перегородкой после встречи с кулаком Демьяна. Но это все мелочи.
— Бывший, потому и обижен. Стал прилюдно трепаться, — поясняет Демьян, а у самого чешется язык, настолько сильно хочется взять, да и рассказать Тадеушу обо всем.
Нет, не в подробностях. В общих чертах. И потом, пусть в доме и появилась еще одна кровать, и можно спокойно ночевать в гостевой спальне, а Демьян не собирается переселяться от Талии, просто потому, что они слегка поругались. К тому же, гостевая комната уже отведена отчиму и маме, а диван Морозов люто ненавидит.
— Талия точно не симпатизирует Сопешову? — спрашивает отчим, а Демьян как раз делает очередную затяжку и давится дымом.
Тадеуш негромко смеется. А Морозову ни хрена не смешно. Он помнит, как была расстроена Талия после расставания с задохликом. Вдруг там до сих остаются какие-то чувства? Плевать на Олежу. А если у Талии не перегорело?
Угу, блядь! Зашибись, какой прекрасный расклад!
Демьян бросает сигарету в снег. Отворачивается от отца Талии.
— Точно! — уверенно кивает, потому что иначе Морозов подохнет от ревности. Не может Талия ничего чувствовать к другим мужикам. Не может, и все!