Своё место
Шрифт:
Задумавшись я не особо смотрела куда бреду и буквально вросла ногами в землю забыв, как дышать, оказавшись на краю довольно большой поляны. Здесь я оказалась не одна. Существо, представшее моему взору, казалось совершенно нереальным.
Оно было прекрасно и ужасно одновременно. Темно-синяя чешуя частично покрывала тело, строением удивительно напоминающее человеческое. Внушительные когти на руках и ногах — или лапах? — отливали металлом. Гибкий, тонкий хвост и огромные крылья окончательно убеждали — это создание точно не может быть человеком. В руках у него был длинный, изящный клинок. Выверенные,
Чудовищная и восхитительная красота. Нечеловеческая грация.
Запоздало до меня дошло — чем бы или кем не было это существо, оно явно не желало быть увиденным. Иначе не забралось бы в такую чащобу. Надо срочно уходить, пока меня не заметили. Чахлый куст, за которым стояла — плохое укрытие.
Следующая мысль вообще вызвала состояние близкое к панике. А если это одно из порождений Мрака? Я же понятия не имею, как они выглядят!
Начала медленно отступать, но по закону подлости, под ногой громко хрустнула какая-то ветка. Существо замерло и повернулось в мою сторону. Осознав, что меня заметили, не нашла ничего лучше, чем со всех ног бросится в густые заросли, сквозь которые недавно бездумно брела.
Забег мой был недолгим. Не успела понять, как оказалась прижата спиной к дереву, а горло стиснула чужая рука с ужасающими когтями.
— Что ты тут вынюхиваешь? — услышала я низкий, чуть рычащий голос.
Перед глазами предстало лицо, до безумия напоминающее человеческое. Чёрные, длинные чуть волнистые волосы из-под которых проглядывал кончик острого уха, бледная кожа, под которую втягивались тёмно-синие чешуйки. Высокие скулы, прямой нос, большие глаза цвета бирюзы в обрамлении густых ресниц. Невольно пискнула, увидев, что зрачок в этих глазах имеет форму чуть вытянутого ромба, а не привычную круглую.
— Отвечай! — прорычал незнакомец.
А мне окончательно поплохело, стоило только увидеть ряд острых зубов, среди которых выделялись две пары клыков с каждой стороны. Даже вампиры таким позавидуют.
— Ничего, — просипела я. — Я просто гуляла.
— Неужели? — прошипел он.
— Я правду говорю, — выдохнула через силу.
Одинокая слеза сама сорвалась с ресниц. Пусть моя жизнь последние недели была невыносима, но я не хотела умирать. Не здесь. Не так. Но кому интересно моё мнение?
— Убирайся! — услышала я тихий рык, а горло обрело свободу давая доступ столь необходимому воздуху.
Не помня себя от ужаса и облегчения разом, летела вперёд, не обращая внимания на ветки, цепляющиеся за волосы и одежду, оставляющие мелкие царапины на коже. В голове билось только одно: я жива! Повстречала неизвестное чудовище и выжила!
И как бы несильна была моя эйфория, внутри откуда-то была уверенность: об этой встрече надо молчать.
Радость, что странное существо меня отпустило, сделала меня беспечной. Я умудрилась забыть о множестве опасностей,
— Ты так ко мне спешишь, крошка? — похабно ухмыльнулся граф Ольский, когда я чуть не влетела прямиком в его руки.
— Не надейся, — тут же окрысилась я, отступая.
Похоже, ему надоело ждать, когда издевательства его шавок сподвигнут меня пойти к нему на поклон, с просьбой ублажить его в постели, и он решил действовать сам. Рядом гадко ухмылялся один из его дружков. Шаон и ещё один прихвостень наблюдали за разворачивающейся сценой с лёгким любопытством, и только.
— Всё такая же дерзкая, да? — прошипел граф, разочарованный моим ответом. — Так и не уяснила, где твоё место?
— Моё место? — голос сорвался чуть ли не на рычание. — Уж точно не в постели, такого гада, как ты.
Эйфория от спасения из лап неизвестного существа, схлынула. Ей на смену пришли обида, горечь и ненависть, что копились в моей душе все эти дни. Остатками разума понимала, я нарываюсь. Но мне было уже всё равно. Моя жизнь превратилась в кошмар, стараниями мерзкого графа. Попытается сделать её ещё хуже? Это вообще возможно?
— Ты забываешься, — рыкнул граф в ответ.
Мерзавец был взбешён моими словами. Его дружки, нахмурились, явно разделяя точку зрения графа. На нас взирало множество глаз, и куча ушей ловили каждое произнесённое слово.
— Неужели? — зло оскалилась я, окончательно забыв про всякую осторожность. — Считаешь себя правым? Местным корольком, что вправе распоряжаться чужими судьбами? Может это и так, жалких шавок заглядывающих тебе в рот хватает. И как бы не были отвратительны они, ты и тебе подобные, намного хуже. Поступок настоящего мужчины и аристократа — натравить на беззащитную девушку толпу уродов, желающих выслужиться, за обыкновенный отказ.
— Да как ты смеешь! — задохнулся граф от злости и возмущения.
— Как смею говорить правду? — продолжала я говорить звонким от ярости голосом. — До поступления сюда, я наивно считала, у аристократов, наделённых от рождения привилегией карать и миловать простых людей, внутри должно быть некое благородство, но в именно тут, в академии, где собрались самые богатые и титулованные, поняла, как я ошиблась. В любом деревенском работяге, благородства больше, чем в золочёных аристократах. Спесь и непомерное самомнение, вот их чего оказывается состоят дворяне. Ты, и тебе подобные, готовы на всё во имя собственных капризов. Не брезгуете никакой грязью, чтобы добиться своего. Жалкие эгоисты в красивой обёртке с тухлым содержимым.
Меня несло без всяких ограничителей. Я высказывала всё, что накопилось в душе и мне было плевать на последствия.
— Заткнись, тварь! — графа перекосило от злости.
Он был не одинок в своём возмущении. Со всех сторон доносились недовольные голоса. Другие аристократы, как местные корольки, так и их шавки, тоже считали, что я забыла своё место. Деньги и власть — единственные их ценности. По их мнению все, у кого нет дынных атрибутов, по умолчанию должны пресмыкаться перед ними.