Своё место
Шрифт:
Сигнал извещающий, что меня желают видеть, раздавшийся среди ночи, заставил испуганно вскрикнуть. Понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать, монстры не оповещают о своих визитах. Собственная реакция меня разозлила. Совсем в край расклеилась.
За дверью стоял уставший герцог Эрвейский сверливший меня тяжёлым взглядом. После того, как мы оказались в моей комнате, я много всего выслушала о собственной дурости, безголовости и пустом риске. Чем дольше он говорил, тем хуже мне становилось. К чувству, засевшего внутри ужаса, добавился жгучий стыд. Со стороны наш поступок смотрелся порывом трёх блаженных идиотов, возомнивших
Ещё стало обидно. Пусть мы поступили опрометчиво, но ведь наши действия принесли немало пользы. Кастиан вообще сделал большую часть их работы! Это я попыталась сбивчиво объяснить.
Мой лепет лорд слушал с каменным лицом. После чего вздохнул и посмотрел на меня глазами, где стыла такая тоска, что у меня дыхание перехватило.
— Лейри, я не смог сберечь твою мать. Слишком слаб и глуп оказался. Не могу я потерять ещё и тебя! — выдал он с надрывом, от которого мне стало окончательно не по себе. — Я бы этого просто не пережил, дочка.
Смотрела на него растерянно, не зная, чего сказать. Не привыкла я к такому яркому проявлению эмоций от этого человека. Он иногда позволял себе улыбки и тёплые взгляды, порой можно было рассмотреть тревогу во взгляде. Но он никогда ещё не разрешал себе показывать подобную слабость. Даже в момент нашего знакомства, заявляя о любви к моей матери, он выглядел спокойнее. Ругал меня так вовсе пугающе тихим голосом, с каменной физиономией. И тут вдруг такое…
Пока я размышляла как быть, он подошёл к мне и сжал в крепких объятиях. Эффект такое проявление внимания на меня оказало странный — я разревелась, словно сопливая девчонка. Даже не заметила, как герцог уселся в кресло, поглаживая меня по голове бормоча какие-то успокаивающие глупости. Со слезами выходили страх и напряжение, терзающие мою душу. А когда мне, наконец, удалось взять себя в руки, на меня снизошёл странный покой. Осознание: я больше не одна. Человек рядом со мной не просто кровный родственник, он мой отец, желающий быть таковым не только на бумаге. Ему не плевать чего со мной происходит, как я себя чувствую и что думаю.
Увы, когда, прилив эмоций схлынул, а я перебралась в соседнее кресло, передо мной снова оказался сдержанный и даже холодный герцог Эрвейский. Меня отчитали, что умолчала об интересе принца. Пришлось поведать что к чему, после чего и последовала лекция, что наследник империи — это не ерунда, а очень серьёзная опасность. Он меня не убьёт и насиловать теперь точно не будет, но стать пешкой в его играх может оказаться пострашнее выше озвученных перспектив.
Лорд пообещал поговорить с императором и самим принцем, а мне велел игнорировать провокации в виде публичных выступлений. Не хочу с ним куда-то идти? Значит не надо! Не хочу что-то делать, имею повод отказаться. На мои опасения, что подобное Колдер может рассмотреть, как оскорбление его монаршей персоны и покарать, герцог заявил, он это берёт на себя. Я не сильно представляла, как открыто и прилюдно отказывать наследнику, но после этого разговора, мне стало значительно легче.
Убедившись, что всем сказанным я прониклась и в целом в порядке, герцог ушёл, а я смогла лечь спать. На удивление кошмары ночью меня не мучили, встала я бодрой и отдохнувшей. Даже задумалась, стоит ли соблюдать предписание целителя избегать сегодня магических и физических нагрузок. Решила не рисковать и посещала только теоретические пары.
В академии уже прознали о прорыве чуть ли не в центре Кертера и она гудела, как растревоженный
Медленно бредущего Кастиана первой заметила Джали. Попыталась раскрутить на подробности его, не вышло. Подруга была недовольна, но ничего не могла поделать. Надо будет поговорить с ребятами, чтобы лишнего не болтали и не распускали сплетен. Не хватало, чтобы наши с Кастианом имена снова трепали языками.
А ещё я была безумно рада его видеть. Несмотря на заверения целителя, я очень переживала. За короткое время он стал мне не чужим. Мне было важно знать, что он в прядке. Я больше не хотела, чтобы он так когда-либо рисковал. Потому что…
Потому что категорически не желала ещё хоть раз пережить то леденящее душу чувство. Этот сводящий с ума страх новой потери. Я уже потеряла дедушку, который мне почти всю жизнь заменял семью и весь мир, и больше не хотела чувствовать разрывающей сердце боли. Когда Кастиан упал, на миг я ощутила нечто очень похожее — невыносимую боль, когда хочется кричать от беспомощности и осознания невозможности исправить случившееся. Подобная реакция меня ошеломила. Мне совершенно не хотелось о ней думать. Ещё больше я не желала подобное повторно ощутить.
Попытка разговора вышла странной. Пыталась косноязычно упросить его больше не рисковать, только Кастиан не спешил давать обещаний. Тогда пришлось сознаться в своей слабости, своём страхе. Это помогло, но как же мне было не по себе! Отвыкла я от такой искренности.
Словно этого мне было мало, стоило увидеть нечеловеческую красоту шодена не скрытую капюшоном, как язык начал жить словно отдельно от разума. Приличная девушка не должна говорить такого парням! Не должна давать советы, как одеваться или заявлять, насколько они красивы, тем самым с головой выдавая себя. Стоило осознать, чего я наболтала, захотелось провалиться сквозь землю. Даже новая встреча с выходцем Мрака казалась не такой страшной, как посмотреть Кастиану в глаза.
Грызла себя за несдержанность и глупость, а Кастиан… Он меня поцеловал. Заставил сначала шокировано замереть, а потом раствориться на его губах.
Это был второй в моей жизни поцелуй. Не раз я вспоминала Ганю и как он обслюнявил мой рот. Вспоминала и чувствовала отвращение. Не понимала, почему многие так любят подобное, стремятся к этому, наслаждаются этим мерзким процессом. Искренне считала — ничего приятного в обмене слюнями, прозванным красивым словом «поцелуй» нет и быть не может.
Поцелуй Кастиана меня ошеломил. Сжёг и развеял по ветру былую уверенность в отвратительности данного действа. Кастиан целовал меня мягко, но уверенно. Его губы и язык творили натуральное волшебство, заставляя забыть о реальном мире и чувствовать потребность стать ближе. Мечтать, чтобы это никогда не кончалось. Наслаждаться каждым мгновением: нежностью губ, прикосновением горячих рук, крепостью мужского тела и мягкостью волос между моих пальцев.
Реальность вернулась внезапно. Кастиан тут же пожалел о собственном порыве, и одни только Боги знают, чего мне стоило сделать беззаботный вид. Улыбаться и шутить, когда внутри всё кипело от избытка эмоций и новых ощущений. Нам удалось немного разрядить обстановку, но до спокойствия мне было далеко.