Шрифт:
О`Генри
Своеобразная гордость
Перевод Зин. Львовского
М-р Кипплинг сказал: "Города полны гордыни и шлют друг другу вызов". Именно так; Нью-Йорк был пуст.
Двести тысяч из его обитателей уехали на лето. Три миллиона восемьсот тысяч остались, чтобы присматривать за имуществом и платить по счетам отсутствующих. Эти двести тысяч - большие моты.
Нью-иоркец сидел в саду на крыше и втягивал усладу через соломинку. Его панама лежала на стуле. Июльская публика рассеялась между свободными столиками так свободно, как обыкновенно рассыпаются аутфильдеры
Предусмотрительным посетителям заказавшим прохладительные напитки с утра по телефону, теперь подавали их. Нью-йоркец замечал все недостатки своего комфорта, но довольство все же мягко светилось сквозь стекла его очков без оправы. Его семья уехала из города. Напитки были тепловаты. Балет страдал отсутствием и мелодии, и такта, но... семья его не вернется до сентября!
Вдруг в сад ввалился человек из Топаз-Сити. На нем так и лежала печать одинокого человека. Страдая от одиночества, он с характерным выражением вдовьего лица шагал по приютам веселья. Необыкновенная жажда общения с людьми овладевала им, когда он впивал столичный воздух.
Он направил руль прямо на столик нью-йоркца.
Фривольная атмосфера сада на крыше сделали нью-иоркца совершенно безоружным и беспечным, и он решил отбросить все традиции своей жизни. Он пожелал единым, быстрым, чертовски-смелым; импульсивным, беззаботным движением разбить вдребезги все те условности, что вплелись в его существование.
Повинуясь этому радикальному и внезапному внушению, он слегка кивнул головой незнакомцу, когда тот приблизился к его столику.
Уже через мгновение человек из Топаз-Сити находился в списке самых закадычных друзей нью-иоркца. Он придвинул к столику стул, протянул ноги на два других стула, а на четвертый бросил свою широкополую шляпу. После того рассказал своему новому Другу всю историю своей жизни.
Нью-иоркец нагрелся немного,- как начинают нагреваться в нью-йоркских домах печи, с приходом весны. Лакей, неосторожно подошедший на расстояние оклика, был захвачен в плен и отпущен на честное слово с поручением сходить на экспериментальную станцию доктора Уайли. Балет посреди музыкальной фантазии изображал боливийских крестьян,- так значилось в программе. Часть балерин была одета в костюмы норвежских рыбачек. На другой части были наряды придворных дам Марии-Антуанетты, а еще одна часть, представляя собой морских нимф, была соответствующим образом обнажена. Весь же ансамбль производил впечатление сборища горничных в общественном клубе в Центральном Восточном парке.
– Давно в Нью-Йорке?
– спросил Нью-йоркец, приготовляя определенные "чаевые" для лакея, который должен был принести ему крупную сдачу.
– Я?
– сказал человек из Топаз Сити.- Четыре дня! Были ли вы когда-нибудь в Топаз-Сити?
– Я? ответил нью-иоркец.- Я никогде не был западнее Восьмой авеню. У меня был брат, который умер на Девятой,
– Топаз-Сити,- сказал человек, занимавший четыре стула,- один из прекраснейших городов в мире!
– Полагаю, что вы уже видели достопримечательности столицы,- заметил нью-иоркец.- Четыре дня - недостаточно для того, чтобы осмотреть, наиболее выдающееся, но все же общее впечатление можно получить. Наше архитектурное превосходство - вот что главным образом поражает приезжих!
Вы, разумеется, видали небоскреб "Флатиайрон"? Его считают...
– Видел!
– сказал человек из Топаз-Сити: - но вам все же следовало бы побывать в наших краях. У нас - гористая местность, и все дамы носят короткие юбки при восхождении на горы и...
– Извините!
– произнес нью-йоркец: - это все не то! Нью-Йорк должен почитаться чудесным откровением для приезжих с Запада. Наши отели...
– Вот, вот!
– воскликнул человек из Топаз-Сити: - это как раз напоминает мне, как в прошлом году шестнадцать человек, систематически нападавшие на почтовые дилижансы, были застрелены в двадцати милях...
– Я говорю про отели, - продолжал нью-иоркец:- в этом отношении мы идем впереди всей Европы. А что же касается нашего нетрудового элемента, то мы далеко...
– О, я не знаю!-прервал его житель Топаз-Сити.- Когда я уехал из дому, в нашей тюрьме сидело двадцать бродяг. Я не думаю, чтобы в Нью-Йорке.,.
– Прошу прощения, но вы, кажется, неверно поняли мою мысль. Вы, разумеется, посетили биржу и Уолл-Стрит, где...
– О, да!
– воскликнул человек из Топаз-Сити, закуривая пенсильванскую сигару: - я хочу заявить вам, что у нас - самый лучший шериф к востоку от Скалистых гор. Билль Рейнер выудил из толпы пять карманных воров в тот самый день, как Томпсон-Красный-Нос заложил угловой камень своего нового салуна. В Топаз-Сити не допускается...
– Выпейте еще рейнвейна с сельтерской, - предложил нью-иоркец.-Как я уже докладывал вам, я никогда не был на Западе, но там не может быть ничего такого, что могло бы сравниться с Нью-Йорком. Что же касается претензии Чикаго, то я...
– Только один человек, - сказал топазец, - только один человек был убит и ограблен в Топаз-Сити за последние три...
– О, я знаю, что такое Чикаго!
– возразил нью-иоркец.-Были ли вы на Пятой авеню и видели ли роскошные особняки наших милл?..
– Видел все! Но вам следовало бы познакомиться с Реубом Стеггаль, нашим податным инспектором. Когда старый Тильбюри, владелец единственного двух - этажного дома в городе, пытался путем ложных показаний снизить свой налог с 6000 долларов до 450.75, то Реуб нацепил свой 45" револьвер и пошел посмотреть:
– Да, да, но, если говорить о нашей столице, то надо заметить, что одна из величайших отличительных черт ее - это прекрасная полицейская часть! Никакая другая полиция в мире не может сравниться с...