Свои грабли бьют не больно

Серегин Михаил Георгиевич

За этими размышлениями я не заметила, как мы добрались до дачи. Злость на мужа у меня уже прошла, и я только сердито буркнула ему:

– Ты бы хоть палатку убрал, что ли? А то стоит здесь, как памятник нашей глупости!

А она действительно продолжала стоять, потому что все предыдущие дни нам было не до нее и мы нервничали из-за монет. Как оказалось, не зря!

Обрадовавшись, что мой гнев приобрел более умеренные формы, муж тут же бросился снимать палатку и, когда он отвязал веревки, выдернул колышки и вытащил ее на дорогу, чтобы там сложить, моим глазкам предстало такое зрелище, что я залилась слезами – Мамай прошел! Иначе

не скажешь! Грустно бродила я практически по целине, которая осталась после нашей неразумной деятельности, и никак не могла решить, что же мне дальше делать и как вернуть этому безобразию нормальный вид. В моей голове уже начал понемногу складываться план дальнейших действий, когда во двор вернулся веселый Сашка. Он уже убрал сложенную палатку в машину и, решив, что гроза миновала, только что не насвистывал. Увидев мое зареванное лицо, он тут же сник, бросился ко мне, обнял и прижал к себе.

– Марусенька! Девочка моя любимая! Мы все поправим! Все заново посадим! И будет у тебя здесь еще лучше, чем раньше было!

Растрогавшись при виде его виноватой физиономии, я снова расплакалась.

– Мне не надо лучше! Мне надо, как раньше было! И зачем я только тебе поверила! – бормотала я сквозь слезы, прижавшись, однако, к нему.

– Мы все восстановим! Вот увидишь! – заверял он меня. – Пара дней – и ты здесь ничего не узнаешь! Я буду как черт работать и все исправлю!

– Знаю я тебя! Жук-вредитель! – финально всхлипнув, сказала я.

Высвободившись из его объятий, я посмотрела вокруг. За одним забором стоял хмурый Куркуль и смотрел на нас очень неодобрительно, за вторым торчала Фифа и только завистливо вздыхала, глядя на нас, а из-за третьего высовывалась мордочка Мажора, который не выглядел сейчас таким радостно-оживленным, как всегда – наверное, отец всыпал ему по первое число.

– Слушай, Саша, – прошептала я. – Надо бы как-то с соседями помириться. Мои родители с ними дружно жили, вот и нам ни к чему ссориться. Знаешь, как говорят: «Близкий сосед лучше дальнего родственника». А мы? На Мажора я отцу нажаловалась, Куркуля мы вообще чуть на тот свет не спровадили, да и Жлоб с Фифой...

– Ну уж им-то мы никакого зла не причинили! – возразил Сашка.

– Все равно! – упрямо сказала я. – Они соседи!

– Понял! Что ты предлагаешь? – смирившись, спросил он.

– Езжай в магазин за спиртным и в деревню за мясом – будешь свои знаменитые шашлыки жарить! А потом мы всех пригласим к нам в гости! Вот так и помиримся!

– Бу сделано! – откозырял мне муж и отправился за покупками.

Я же, вздохнув, переоделась и пошла искать утешения на оставшихся грядках. Зорким глазом я высматривала даже крошечные побеги сорняков и беспощадно выдергивала их, потом начала окучивать, поливать и за этим мирным занятием успокоилась окончательно. Приехавший Сашка деятельно занялся шашлыками, и скоро над нашим участком повеяло ароматным духом. Незаметно подкрался вечер, мы включили свет над дверью, вытащили с веранды во двор и разложили стол, а потом расставили вокруг все имевшиеся в наличии стулья.

– Посуды на всех хватит? – спросил муж, кивая на стоявшие стопкой разнокалиберные тарелки и лежавшие рядом разномастные вилки, включая и алюминиевые.

– Должно! – неуверенно ответила я.

– Ну что? Пошли? – спросил Сашка, и я кивнула. – С кого начнем?

– С Куркуля, – вздохнула я. – Ему же больше всех досталось!

Мы вышли в калитку и пошли к

соседу.

– Чего это вам? – неласково встретил он нас, когда мы вошли на его участок, причем до невозможности холеная Зараза, блестя шерстью и радостно оскалившись, не сделала ни малейшего поползновения на нас даже зарычать, а, наоборот, радостно завиляла хвостом.

Мы с мужем удивленно переглянулись – чего это с ней, а потом я неуверенно, но максимально приветливо сказала:

– Виктор Петрович! Мы шашлыков нажарили и пришли пригласить вас в гости. Пойдемте! Поужинаем вместе!

Он долго и с большим подозрением рассматривал нас, а потом спросил:

– Вы чего это?

– Да вот решили отметить бесславное окончание некоего неудачного предприятия, – туманно объяснил Сашка.

– Надули небось и денег не дали? – даже не скрывая радости, спросил он.

– Все расскажем и ничего не утаим, – пообещала я.

– Тогда приду! – заинтересованно пообещал он. – Только с пустыми руками в гости ходить не приучен. Захвачу чего-нибудь!

Далее наш путь лежал к Жлобу, который, как обычно, скандалил на веранде с Фифой.

– Не понимаю, чего тебе не хватает! – раздраженно спрашивал он. – Ты хотела отдохнуть? Вот и отдохнула! Браслет золотой я тебе купил? Купил! Обновки уже в шкафу не помещаются, а ты все недовольна!

– Потому что шкаф маленький! – огрызалась она. – И потом, сколько еще я могу быть любовницей? Когда ты наконец разведешься с женой? Смотри, вернусь домой!

Мы с мужем переглянулись, и он шепнул:

– Песня бесконечная, как казахский эпос!

– По-моему, это у них такая своеобразная игра и каждый соблюдает давно установленные правила. Она точно знает, что он никогда не разведется с женой, а он уверен, что она никуда не уедет.

При виде нас Жлоб даже застыл от удивления, а Фифа резко замолчала, да так и осталась с открытым ртом.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич! Добрый вечер, Лариса! – дружно сказали мы.

– Мы шашлыков нажарили и приглашаем вас в гости! – сказал Сашка.

– Нас? В гости? – обалдел Жлоб.

– Конечно, вас, – подтвердила я.

– А почему? – удивилась Фифа.

– Так ведь соседи же! – исчерпывающе ответил муж. – Приходите! Виктор Петрович уже согласился!

– Я... Мы... – начал было Жлоб, а Фифа категорично заявила:

– Мы придем!

– Будем ждать!

Выйдя от них, мы направились к Пожарному, и по дороге муж спросил меня:

– Как ты думаешь, Жлоб что-нибудь принесет с собой?

– Никогда! – уверенно ответила я. – Он же Жлоб!

Пожарный встретил нас, как всегда, приветливо и, услышав наше приглашение, тут же охотно согласился.

– Молодцы! Хорошо придумали! Обязательно буду со своим оболтусом.

Стоявший рядом с ним Мажор при этих словах только тяжело вздохнул, но ничего не сказал – видно, проведенная Пожарным воспитательно-разъяснительная работа надолго отбила у него охоту открывать рот в присутствии отца.

Мы вернулись к себе, и Сашка тут же бросился к шашлыкам и стал снимать их с шампуров в большую кастрюлю, которую предварительно поставил на еще, пусть и несильно, горевшие угли, чтобы мясо не остыло. Но вот все начали собираться. Первым пришел Куркуль со своей неразлучной Заразой, которая тут же начала активно принюхиваться и деятельно вертеть хвостом. Он достал из сумки кастрюлю с солеными помидорами и огурцами, при виде которых я чуть слюной не захлебнулась.