Свой путь

Дорофеева Ольга Викторовна

— Нет, погоди. А ты думаешь, что можно повлиять на историю?

— Из прошлого? Почему бы и нет? Только изменение должно быть значительным, чтобы и результат стал достаточно сильным.

— Значительным? А как же эффект бабочки? — блеснула познаниями Катя.

— Не верь, — Мара покачала головой. — Что такое — одна бабочка? Не склюет птица её, склюет другую. Даже пусть умрет эта птица — родится другая. Будет им где жить, чем питаться — выживут не три птенца из кладки, а четыре. Вот и нету

следа от твоей бабочки. Это как листья на дереве: какой растет, какой засохнет, а дерево живое. Даже смерть человека не всегда может повлиять на ход истории. То есть, конечно, что-то он не сделает, детей не родит, но это ерунда по сравнению с войнами и переворотами.

— А если важного человека убить? Ленина, например?

— Может быть, — одобрила русалка. — Соображаешь! Только ты его сейчас не достанешь. Его ещё и в проекте нет!

Они тихо засмеялись.

— Не туда мы с тобой перенеслись!

— Вот и нет, — возразила Мара. — Очень даже туда. Ты подумай: Бородино! Главное сражение войны! Завтра здесь решается, кто победит. Разве это не поворотная точка?

— Эх, мне бы сюда пулемет!.. — Катя легла рядом с Марой и мечтательно уставилась в небо на звезды. — Всего один! Я бы им завтра показала!

— Ты хочешь, чтобы русские выиграли Бородинскую битву? Удержали Москву?

— Ну да! Ты сама сказала: должно быть важное событие.

— Но тогда Россия победит Наполеона, как это произошло в настоящей истории. А значит, ничего не изменится. Поменяются некоторые даты, описания сражений, списки убитых и выживших — но дальше всё пойдет своим чередом.

— Не понимаю… Что же должно произойти? Наполеон должен победить в войне, что ли?

— Я об этом и не подумала, — театрально удивилась Мара. — А ведь это вариант! Какая ты умная, Катерина!

— Так!.. — воодушевленно продолжала девушка. — Допустим, победит Наполеон. Что произойдет с Россией?

— Вряд ли она распадется на несколько стран. Возможно, отделятся польско-литовские территории, но дробить остальное Франции будет невыгодно. Даже менять императора. Гораздо проще и эффективней оставить того же, но под контролем французов.

— Протекторат? Более передовой европейской страны? А что, интересно! Возможно, такое управление послужит на пользу России?

— А ты помнишь, что будет во Франции через два года? — предостерегающе спросила Мара.

— Понятия не имею. Хотя… Наполеона свергнут и восстановят монархию?

— Вот именно! Но, выиграй он войну с Россией, этого не произойдет. Ведь союзные войска в основном состояли из русских корпусов! При взятии Парижа, кстати, погибнет много тысяч человек, цвет русского воинства. А они могли бы сыграть свою роль при восстании декабристов…

— Но ведь восстания тогда не будет?

—

Сложно сказать. Многое зависит от Франции и Наполеона лично. Даже сейчас, в двенадцатом году, он уже слишком непопулярен; думаю, больше пяти лет не продержится. Что же будет дальше?

— С одной стороны, он будет слишком слаб, чтобы удержать власть, с другой — слишком силен, чтобы интервенция могла победить его одним ударом. Францию ждет гражданская война? А что, если… — Катя замолчала. — Если он пойдет на сделку с французской аристократией?

— Ты неплохо разбираешься в истории, — заметила Мара. — И в политике.

— Я люблю исторические фильмы, — не без удовольствия ответила девушка.

— Полезное увлечение! Тогда скажи, как ты считаешь: если во Франции будет восстановлена монархия, то сохранят ли они протекторат над Россией? Или вернут императору самостоятельность как жест доброй воли?

— Ты не поняла! Я говорила про сделку! Сделку, а не капитуляцию! Подумай сама: что устроило бы Наполеона взамен Франции?

— Что? Ты думаешь?.. — Русалка казалась ошарашенной.

— Вот именно! Россия! Он возьмет себе Россию! А это значит — ни войн, ни революций, ни восстаний. По крайней мере, тех, что были у нас. Вместе с ним в страну переедет множество французов, начнет развиваться промышленность, культура. Всё станет другим, — Катя мечтательно улыбнулась. — А мне понравилось придумывать другую историю. Это как компьютерная игра.

— Игра? Я думала, ты хочешь не только придумать, но и переделать!

— Да что ты! Как? Я же говорила: нет, нет у меня пулемета! И вообще, я не стала бы стрелять в людей.

— Стрелять не надо. Можно очень просто сделать так, чтобы Россия капитулировала после Бородинского сражения.

— Очень просто?

— Конечно! Кто на войне самый главный?

— Главнокомандующий? Кутузов?

— Теперь смотри, — Мара приподнялась на локте и показала рукой на холм, где виднелся силуэт стреноженного коня Надежды. — Там французы. А там, — взмах на восток, где уже занималась тонкая полоска рассвета, — штаб, ставка. Понимаешь?

— Нет, — честно ответила девушка.

— Надо провести французов в ставку, — объяснила русалка. — Они схватят Кутузова. И всё, войне конец. Всё будет так, как ты придумала!

— На самом деле? Легко говорить, когда это — как игра. А когда понимаешь, что всё на самом деле, и могут пострадать конкретные живые люди? Не знаю, я что-то не готова…

— Тогда думай быстрее. До разлома осталось не так много времени, — Мара прикрыла глаза и замурлыкала, словно в полусне. — А так другие живые люди погибнут. Тысячи людей! Скольких можно было бы спасти… В какой чудесной стране ты могла бы жить…