Свой, среди своих
Шрифт:
— Нееет! — закричал второй Змей. — Отец!
— От сдох, как сдохните все вы! Я доберусь до каждого, кто причастен к смерти моей семьи, — прохрипел я, мотнув головой.
На меня накатывала слабость. Быстрый взгляд «внутрь» себя показал, что энергии осталось очень мало. На полноценный доспех точно не хватит. Пришлось распределять энергию, защищая только жизненно важные места.
— Какой семьи? Я сроду не слышал ни о каком медоеде, тварь!
— Это сейчас я медоед, а раньше был Куницей.
В глазах своего противника я увидел сначала
— Нет. Нет, нет, нет! Этого не может быть. Мы убили всех.
Его слова разозлили меня ещё сильнее. Практически не осознавая, что делаю, я бросился на него, желая лишь одного — растерзать его на части. В его голосе не было сожаления о содеянном. Значит, не будет его и у меня.
Он учёл ошибку своего отца, и пытался держать меня на расстоянии, не позволяя приблизиться к нему. Призрачные конечности пришлось убрать, чтобы не тратить последние крохи энергии.
Я пытался добраться до него, и мне это удалось, но только ценой глубокой раны ноги. Тёплая кровь побежала по коже, щекоча и отвлекая. Я вцепился в его руку с мечом и принялся бить его в лицо, защищённое шлемом.
Он бил в ответ, но старался выбирать места, которые у меня уже не хватало сил защитить. В какой-то момент у меня потемнело в глазах от боли, и ему удалось освободиться.
Я стоял в паре шагов от него, шатаясь и зажимая раны на ноге и боку. Всё, что осталось от моего доспеха, это перчатка на правой руке. Да и та защищала только ладонь и кисть.
— Я так жалел, что меня не взяли тогда на зачистку твоего клана! Но ничего, сегодня я это исправлю. Более того, я убью последнего из Куниц!
Змей довольно захохотал и шагнул в мою сторону, нанося прямой удар в грудь.
Уклониться я не успел, но зато у меня получилось схватиться руками за лезвие. Левую ладонь тут же прострелило болью. У меня не осталось энергии даже для того, чтобы окутать её духовной защитой. А вот защита на правой руке не подвела.
Змей зарычал и, перехватив рукоять обеими руками, снова шагнул вперёд, толкая свой меч изо всех сил. Ему это удалось, и лезвие клинка проскользнуло вперёд на пару пальцев. Он продолжил давить, а я не мог ничего поделать. Остриё меча приближалось всё ближе к груди пока, наконец, не проткнуло кожу.
— Да! Сегодня ты, наконец сдохнешь, Куница-Медоед! — обрадованно воскликнул он и удвоил усилия.
Я чувствовал, как сталь проникает в моё тело, не в силах ничего с этим поделать. Всё, что я испытывал, это сожаление. Так глупо! Что мне мешало просто сдерживать их, пока тот же Акамир не придёт мне на помощь? Да можно было банально удерживать их на расстоянии копьями. Но нет, я полез в бой в одиночку!
«Воин становится сильнее в битве или умирает! — раздался в голове голос Иня. — Проявишь слабость — перестанешь существовать. Всегда борись до конца!»
Слова моего духа-медоеда словно придали мне сил. У меня даже получилось немного вытащить клинок из своего тела. Я довольно оскалился, покрепче сжал пальцы и принялся вытаскивать его из себя. Мне бы стоило
Когда я уже было вытащил лезвие меча полностью из раны в груди, металлическая перчатка, последнее, на что у меня хватало сил и энергии, внезапно исчезла. Грудь прострелило болью. Такое было лишь однажды, когда я полностью исчерпал энергию в своём источнике.
Спустя пару мгновений, вспышка боли обожгла правую ладонь. Сдержать меч голыми руками мне не удалось. Скользкий от крови, льющейся из моих рук, клинок снова вонзился в мою грудь. Но, на этот раз, его уже ничто не сдерживало.
— Да! — довольно воскликнул Змей.
— Нет! — раздался крик Кима.
— Ян! — вслед за наставником закричал Акамир.
— Ты проиграл! Это конец!
— Проиграл, — согласился я, кривясь от боли. — Но и ты тоже.
Змей проследил за моим взглядом и увидел, как Инь пытался отгрызть его духу голову. И вполне успешно.
— Нет! — прокричал он и провернул меч у меня в груди.
Боль была такая сильная, что я не выдержал и потерял сознание. Я уже не видел, как мой противник упал на меня сверху, придавив своим весом и расширяя мою рану ещё сильнее.
* * *
— Лекарей сюда! — кричал Акамир, подбегая к телу своего друга.
Стащив тело мёртвого Змея в каком-то странном доспехе из камня, Акамир принялся осматривать раны на теле Яна. Их было много, но глубоких всего три — на ноге, на боку и груди. Последняя была самая страшная. Оттуда вытекала кровь. Много крови. Следовало остановить её как можно быстрее.
— Тряпки сюда! Ну же! надо быстрее его перевязать!
К нему тут же подбежало пять человек, которые принялись перевязывать раны.
— Акамир, оставь его! Он жил, как воин, и умер, как воин! — произнёс подошедший Юнгур, положив ему руку на плечо.
— Он ещё не умер, — прорычал Акамир в ответ, резким движением сбросив его руку.
— С такими ранами не живут. Я даже не уверен, что целители, будь они здесь, и будь у них полный запас энергии, справились бы с таким.
— Его дух жив, значит жив и он.
— Он почти не дышит…
— Уйди! — Акамир обжёг Юнгура взглядом. — Если ты не собираешься помогать, то просто уйди. Не мешай!
— Дело твоё, — покачал головой монгол и принялся отдавать команды. — Оружие и доспехи собрать! Дом обыскать. Всё ценное грузим на телеги и забираем с собой. Всех, кого найдёте в доме выгнать на улицу, заберём их с собой. Не забудьте про продукты! Бегом-бегом! Вы! Следите за улицей. Будьте наготове. Раненых перевязать!
Пока Юнгур занимался тем, что раздавал команды, Акамир присел рядом с другом. Подбежало ещё два бойца с сумками, в которых были бинты и заживляющая мазь, которую наделали в большом количестве, после многочисленных походов в аномалии.