Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс (сборник)
Шрифт:
– Произошел несчастный случай. Мы сидели на кухне за праздничным столом, а Лара пошла наверх. Она выпила два бокала шампанского. Возле кабинета моей покойной жены очень низкие перила. После бессонной ночи и успокоительного, которое она приняла…
– Успокоительного? – переспросил врач-реаниматолог, появившийся в гостиной. – Она принимала успокоительное? Что именно? Как долго?
И тут запричитала Александра Антоновна:
– У Ларисы Михайловны голова сильно кружилась. Ох, как сильно! Она последнее
– Да вижу, – один из оперативников поднял голову, посмотрел на потолок. – Странный дом.
Жанна впервые слышала о том, что у Лары кружилась голова. Чтобы Лара боялась высоты? Ха! Олег Николаевич понимает, что это чушь, и Игорь. И Сабуров. Но Александру Антоновну никто поправлять не стал. Сабуров пояснил:
– У нее ночью была истерика. Почудилось привидение в гостиной. Лара так кричала, что подняла на ноги весь дом. Пришлось дать ей успокоительное.
– Что именно? – уточнил следователь.
– Моя покойная жена постоянно пила таблетки. После нее остались лекарства. Вот я и дал Ларе. Если хотите, я…
Олег Николаевич заметил:
– Это антидепрессанты. Я думаю, что в сочетании с алкоголем они могли дать подобный эффект. На лестнице ей стало плохо, и, учитывая, что у Ларисы Михайловны случались головокружения…
– Вы врач? – настороженно спросил следователь.
– Да. Василевский Олег Николаевич. Кандидат медицинских наук. Может быть, вы слышали…
– Постойте-постойте. Так вы Василевский? Тот самый? – спросил врач-реаниматолог.
Олегу Николаевичу сразу стало неловко, а врач «Скорой» возбужденно заговорил:
– Ну, конечно, я слышал! Вы, можно сказать, медицинский бог! Говорят, докторскую пишете, все ожидают, что она произведет переворот в медицине!
– Ну, не стоит…
– Вы не волнуйтесь. Все будет в лучшем виде. Отдельная палата, отличный уход. Я вижу, вы люди со средствами. Организуем. Вы родственник пострадавшей?
– Я друг семьи, – не очень уверенно ответил Олег Николаевич.
– А вы? – врач глянул на Сабурова.
– Э-э-э… Она здесь жила, но я не родственник. Но что касается денег… Все будет оплачено.
– Я мог бы отвезти ее в свою клинику, если бы был уверен, что… – Олег Николаевич тщательно подбирал слова. – Словом, если появится хоть малейший шанс…
– Я понял, – тут же ответил врач.
– Вам бы лучше поспешить, – напомнил следователь. – Пострадавшую можно увозить.
– Да был бы толк, – отмахнулся приехавший на «Скорой». – Надо бы переговорить с родственниками. С теми, кто может подписать бумаги. Что ж, поедем.
– Я могу поехать в больницу вместе с Ла… Ларисой Михайловной? – спросил Сабуров у следователя.
– Да. Можете. Подождем,
Полиция тоже не собиралась задерживаться надолго. Из коттеджа вышли вместе: они и Сабуров. Тот направился к своей машине.
– Детям лучше переночевать у соседей, – сказал Сабуров, обернувшись к Жанне. – Я думаю, что должен сам поговорить с Элей и как-то ее утешить. Вернусь, и… Жаль, что это случилось в твой день рождения. У тебя сегодня должен был быть праздник.
– У меня и так праздник! – с вызовом ответила Жанна.
– Я, пожалуй, задержусь, – сказал Олег Николаевич.
Машины вскоре уехали, на участке вновь стало тихо.
Компания вернулась в дом. Поначалу прошли в гостиную. Игорь, который все время, пока в доме была полиция, молчал, вздрогнул, посмотрев на ковер:
– Испорчена вещь. А Лара так его берегла! Надо бы скатать и убрать.
Никто не пошевелился. В гостиной повисла напряженная пауза.
– Как тихо, – вздохнул Олег Николаевич. – Не по себе что-то. Пойдемте на кухню.
Стол с остатками праздничных блюд производил угнетающее впечатление. Жанна тряхнула головой: неужто будут плакать по Ларе? Она сама напросилась! Игорь взял со стола запечатанную бутылку шампанского, повертел ее в руках, потом спросил у Александры Антоновны:
– Водка в доме есть?
– Что? – Та озабоченно оглядывала стол. Жанне показалось, что она что-то ищет. Александра Антоновна была близорука и немного щурилась. – Ах, водка! Сейчас, сейчас!
На том месте, где сидела Лара, выглядывал из-под салфетки почтовый конверт. Да, именно конверт! Жанна заметила его первой, вытащила и посмотрела на обратный адрес. Адресатом была Мария Сабурова, а отправителем Матрена Архиповна Малинина. Прочитав адрес, Жанна вытащила из конверта письмо со словами:
– Интересно, зачем Лара его сюда принесла? Внизу стоит дата: отправлено в конце июля. Смотрите, смотрите! «Здравствуй, дорогая Машенька! Пишет тебе твоя мама. Как вы там живы-здоровы? Приехала я недавно с похорон и так уж о вас взволновалась…»
– Жанночка, детка, ты бы ножки свои не утруждала, – засуетилась Александра Антоновна. – Присядь, детка, присядь.
Сделав неловкое движение, чтобы поддержать Жанну, Александра Антоновна задела миску с овощным салатом, и та перевернулась. Содержимое очутилось на скатерти.
– Ох ты господи! И неловкая же я стала! Старая совсем. А тут еще Ларочка…
Александра Антоновна расплакалась, взялась за сердце. И осипшим голосом прошептала:
– Капелек бы мне… Жанночка, Олег Николаевич…