Своя гавань
Шрифт:
Господин де Жовель скептически хмыкнул в усы. Извиняется? Это что-то новенькое.
— Я… принимаю ваши извинения, мадам, — сказал он, снова учтиво поклонившись — насколько это было возможно сделать, сидя верхом на лошади. Вороной лошади. От масти которых и произошло неофициальное наименование его роты — «чёрных мушкетёров». — А также прошу извинить меня, если я чем-то вызвал ваше неудовольствие.
Бравый капитан поднял руку в чётком, отрывистом жесте военного, и тут же скомандовал своим подчинённым отъезжать. «На шенкелях… па-а-ашли!» Пыльные камзолы «чёрных мушкетёров», мелькавших за окошком кареты, сменились парадными плащами их коллег из роты «серых», и кортеж «великого посольства» двинулся вперёд.
За всё время разговора с капитаном де Жовелем Джеймс ни разу не сжал её пальцы — сигнал, что «что-то не так». А когда Галка задёрнула занавеску, даже сдержанно улыбнулся.
— Ни единой фальшивой ноты, дорогая, — не без иронии сказал он. — Продолжай в том же духе.
— Ох, Джек, — Галка устало улыбнулась в ответ. — То ли ещё будет в Версале…
Двое юнг, ехавших с ними в одной карете, только переглядывались и молчали, боясь сказать что-то невпопад и помешать капитану. Но Галка верно поняла их смущение.
— Учитесь, парни, — проговорила она. — Никогда не знаешь, какая наука пригодится вам в будущем, потому — учитесь всему, что только возможно.
Мальчишки дружно кивнули, всё ещё не решаясь заговорить… «Капитан, а что такое паж?» Вопрос был задан уже на пирсе Марселя, когда генерал Сен-Доменга провожала своих капитанов в дальний путь через океан. Оба Хосе, узнав, что их берут в Париж, пришли в полнейший восторг. Но восторг быстро сменился робостью мальчишек, ещё не забывших горькую долю бездомных сирот. Париж! Версаль! Там живёт сам король Франции! Пусть капитана и пригласили туда, им-то зачем соваться с их уличными привычками? И вообще, что такое «паж»? Сперва Хосе-Рыжий осмелился спросить о том у второго боцмана, испанца Мигеля Кордеро. Но простой, как неструганая доска, моряк только руками развёл. Тогда юнги решились побеспокоить боцмана, тем более, что ему самому предстояла поездка в свите генерала. И получили от Хайме весьма содержательный ответ: «А хрен его знает». Вот тогда Хосе Домингес по прозвищу Индеец и обратился к самой адмиральше. «Что такое паж, хотите спросить? — совершенно серьёзно сказала она. — Да примерно то же, что и юнга на корабле. То есть, выполняй приказы старших по званию, помалкивай и смотри в оба. Понятно?» Мальчишки радостно закивали: получается, не так уж и страшно быть пажом. Главное — не подвести капитана. Потому оба Хосе поклялись вести себя прилично: через пальцы не сморкаться, ругательных слов не употреблять, не плевать на пол, одеваться только в чистое и обязательно мыть руки перед едой, как полагается настоящим идальго… Их незамысловатые переживания Галка понимала очень даже хорошо. Семь лет назад и она боялась сказать или сделать что-то не так. Только ей, в отличие от юнг, было не двенадцать, и требования к девчонке оказались построже…
— Скоро будем на месте, — странным тоном проговорила она. — И дай Бог, ребятки, чтобы наша Удача нас здесь не покинула.
Галка снова откинула занавеску. Ехали они не спеша, по довольно широкой улице. Люди, гулявшие или спешившие куда-то по своим делам, шарахались в стороны, едва завидев столь блистательный кортеж. Ибо знали: такие важные господа едут не останавливаясь, даже если кто-нибудь зазевается и угодит под колёса. Либо под копыта лошадей господ мушкетёров. В варварской Вест-Индии за наезд на прохожего можно было нешуточно поплатиться. И это при том, что в остальном нравы были и впрямь дикие. Здесь же… Джеймсу только раз довелось бывать в Париже, проездом. Когда ему стукнуло двенадцать. Он-то и поведал жёнушке об этом интересном обстоятельстве. Галка же только хмыкнула. Ничего не сказала, просто взяла на заметку… Слова Билли начинали понемножку становиться пророческими. Впрочем, «гости его величества» были к этому готовы. Или думали, что были готовы.
2
— Чёрт,
— Вот ты ещё начни чесать свою корму в присутствии короля, Хайме… Эй, Воробушек! Тебя там не укачало?
— Ещё чего! — Галка действительно почти не чувствовала собственных ног, но выпрыгнула из кареты на удивление резво. — Есть только хочу — просто ужас… Как здесь насчёт обеда, лейтенант? — весело поинтересовалась она у шевалье де Мопертюи.
— Вам отведены шесть комнат в Министерском флигеле и штат прислуги, господа, — с понимающей усмешкой ответил лейтенант. — Если вы голодны, обратитесь к лакеям, они позаботятся накрыть столы в ваших апартаментах.
— М-да, старый солдатский завет «подальше от начальства, поближе к кухне» здесь явно не соблюдается, — Галка позволила себе немного поиронизировать.
Лейтенант весело рассмеялся.
— Хорошо сказано, мадам, я постараюсь запомнить, — проговорил он. — А теперь прошу простить меня: я обязан доложить господину капитану о вашем благополучном прибытии.
— Это он назвал благополучным прибытием? — пробурчал сонный Граммон, вылезая из кареты. — Удивляюсь, что мои суставы ещё не скрипят, будто разболтанный рангоут.
— Да помолчал бы уже, шевалье, — подцепил его Жером-Меченый. — Можно подумать, ты все девять дней сиднем просидел в карете, не вылезая. Кто вчера в одиночку вылакал дюжину бутылок вина? Не ты? Кто задирал подолы чуть не всем нанятым нами девкам? А кто чуть не сцепился на шпагах с ихним капитаном?
Другой на месте Граммона уже вызвал бы Жерома на поединок. Но шевалье только громко рассмеялся. Сказались годы, прожитые среди пиратов.
— Будет вам, — вмешалась Галка. — Ну, и где там эти лакеи? Где наши комнаты и сытный обед?..
…Прибытие в Версаль весьма невоспитанных гостей из Вест-Индии расшевелило этот островок этикета. Пока пираты обедали, слугам пришлось изрядно попотеть, таская вёдрами горячую воду для ванн: генерал приказала своим людям помыться и прилично одеться. Всё-таки на приём к королю идут, шутка ли!.. Дворцовая прислуга, которая, как известно, всё про всех знает, сейчас со скоростью звука передавала во все концы подробности о заморских гостях. Обедали все за одним столом! И адмиральша, и офицеры, и юные пажи! Затем устроили купание. Слава Богу, хотя бы не все вместе, а по своим комнатам. А дама? Его величество был так щедр, что изволил подарить ей четыре придворных платья и прислать шесть камеристок для одевания. А она, переворошив подарки, фыркнула и оделась по-мужски! Неслыханное нарушение придворного этикета! Впрочем, чего ждать от пиратов…
Галка строгим придирчивым взглядом окинула свою «свиту». Что ж, вполне представительно. Вымытые, выбритые, одетые с неброской роскошью. В самый раз на приём к королю. Хоть и слышала Галка, будто при французском дворе было принято изображать из себя ходячую выставку бриллиантов, и хоть за пиратами водилась дурная привычка грубо подражать этой моде, всё же было решено поразить его величество аристократичной простотой в одежде. Камзолы военного покроя (на Жерома — косая сажень в плечах — еле нашли подходящий по размеру), ботфорты, шпаги или абордажные сабли. Если бы ещё не кое чьи ухмыляющиеся бандитские рожи, так вообще хоть на парад.
— Да уж, — Галка тихо хихикала, осматривая своё доблестное воинство. — Придворные из вас хоть куда. Ну, да это и к лучшему.
— Всех на уши поставим! — пообещал Жером.
— С этим пока погоди, братец. Прежде, чем начнём ставить всех на уши, сперва произведём благоприятное впечатление. А там посмотрим.
— Мы готовы, капитан! — в один голос выкрикнули юнги, бегом примчавшиеся из своей комнаты: надо полагать, тщательно выбирали, во что одеться, потому и задержались.
— Так, — протянула Галка. — Опаздываем?