Своя игра. Тетралогия
Шрифт:
Или выслеживают тех, кто оказался не в ладах с законом, а добровольно сдаться на его милость не намерен. Почему нет? Мало ли кто о чем мечтал в период полового созревания, да замечтался настолько, что решил воплощать фантазии в жизнь. Ведь ловля разбойников не менее романтична, чем разбой.
– А я думал, Гольт врет про друзей, – сказал мне при встрече Рудж. – Долго же он их дожидался.
Мне показалось, распорядитель даже умерил свою подозрительность. Моя, напротив, возросла, и я занялся углубленным изучением эльфийских тактик с учетом возросшего числа потенциальных противников.
На шестой день в таверну во главе нескольких бандюг прибыл
– Слышал, ты меня дожидаешься?
– Ничего важного, – успокоил его я. – Вроде как отпуск взял себе – кайфую тут, расслабляюсь. Всего лишь хотел повидаться. И еще ты единственный здесь, с кем я могу поговорить совершенно свободно, не боясь быть неправильно понятым.
– Говори! Руки у меня на отдыхе после дел грабительских – только и осталось языком чесать.
– Где тут поблизости есть хорошие места для промысла – чтоб добычи завались, а конкуренции поменьше? – Меченый собрался расхохотаться над моими скромными запросами, но я ему не дал: – Я серьезно. И важнее всего второй пункт. Не хотелось бы в самом начале пересекаться с местными бандами в зонах их приоритетных интересов.
– Это непросто… Хотя!.. Есть одно такое местечко – словно по заказу под твои желания: Южная военная тропа, или просто Тропа. Она проходит даже ближе к Гинкмару, чем Ревский тракт. Ею возвращаются со службы те, кого отправляют на границу с южными варварами. А так как войны в полном понимании там нет, то рыцари занимаются почти исключительно грабежом своего же населения. Иногда напрямую, но чаще хитрят. Обычная уловка такая: какое-то племя идет на нашу сторону в набег – его пропускают через границу, делая вид, что не заметили. Варвары грабят деревню, две, три – и назад. Тут-то их, уставших и отягощенных трофеями, встречают наши доблестные воины. Атаковали, разогнали, добычу забрали себе. Пострадавшим, естественно, не вернули. А некоторые военноначальники поступают еще проще: не мудрствуя лукаво, по-хорошему договариваются с вождями варваров, после чего те ведут своих головорезов уже не в приграничные районы, а поглубже, к богатым городкам и торговым путям. Поворачивают обратно – половину добычи отдают за беспрепятственный проход к себе в пустыни.
– Прибыльный бизнес, – сказал я. – Только шибко уж гнусный.
– Так считаешь не ты один, – ответил Меченый. – Для того и нужна Тропа. По ней защитники оргойских рубежей возвращаются по домам в центральные и северные герцогства, чтобы на дорожных заставах не возникало вопросов, отчего это нищий баронишка, полгода назад ускакавший на юг чуть ли не голым на облезлой кляче, едет назад в добротных доспехах, на породистой лошади, и с целым возом добра. Дворяне, чтоб ты знал, у нас так и служат – по полгода. А полгода им дается на дела в собственных землях.
– Я понял твою мысль. Грабь награбленное!
– Да, именно. Только учти, что воины по Тропе в одиночку не ходят. А как минимум децимами. Чаще же – по две, три и больше. Да и много ли достается простым солдатам? Нападать надо на рыцарей и баронов. Но рыцари тоже сбиваются в отряды, а бароны ездят со свитой. Дошло, в чем трудность промысла там? Низкая конкуренция меж разбойниками потому, что желающих мало. Надо серьезный отряд собирать. А удача тому отряду будет улыбаться не каждый раз: герои юга при защите благоприобретенного имущества храбры и бескомпромиссны. Совсем не как на границе.
Узнав, зачем я настолько прилежно
– Поссоримся и перебьем всех! – сказал он. – За них никто не вступится, а мои ребята как раз устали по засадам сидеть и скучают по старой доброй трактирной драке.
– Да ну, – отказался я. – Они могут не пойти на ссору, чего бы мы ни делали. И не хочу я устраивать рубку с погромом на хозяйстве у Мэлори. Не по-дружески это. И за ущерб после платить придется.
– Тогда давай выманим их из «Гавани».
– Если Гольт присматривался тут к тем, за кого можно получить награду, и остановился на мне, стараться особо не придется. Я уеду – они последуют за мной. Только ты не напрягайся особо: сделай вид, будто хочешь выехать за ними следом, чтоб они занервничали и потом оглядывались поминутно, а сам не выезжай. Незачем тебе и твоим парням суетиться.
– Ох, рискуешь ты! Их четверо, уровни от сорок первого до сорок шестого. Вместе мы их легко положили бы, а одного тебя скорее они положат.
– Положат – значит, положат. Похоронишь, если найдешь. Я, знаешь, все больше становлюсь фаталистом, пофигистом и авантюристом. Сейчас хочу с этой эльфийской шайкой разобраться, а немного позже отправлюсь промышлять на Тропу. Спасибо, что про нее рассказал.
Меченый неодобрительно замычал и сменил тему. Вечером я начал собираться в дорогу с намерением выступить утром. И выступил едва рассвело: задерживаться в таверне дальше поводов не находилось. Да и не хотел я их искать – сколько можно отдыхать-то! В седло – и вперед!.. Вскоре последние вырубки вокруг «Сухой гавани» остались позади. В лесу было тихо. На траве лежала густая роса, и за Люцифером оставался хорошо заметный темный след. Он исчезнет задолго до полудня – останутся лишь отпечатки копыт на земле.
– Какой план? – спросил конь.
– Тупой как оглобля, – ответил я. – Гольт со своими раньше обеда за нами не последует, чтоб подозрений не вызвать. Проедем еще немного и устроим засаду. Времени на все хватит: не то что в кустах засесть – замок построить.
– Я давно убедился, что ты не такой самонадеянный дурак, каким иногда кажешься. Но не понимаю, как ты собираешься справиться с четырьмя стрелками, каждый из которых тебя превосходит.
– Вот и Меченый не понимал. Но ему простительно, а тебе нет: ты ведь все обо мне знаешь. Я считай неделю серьезно не напрягался и кормил маной броню. У меня усиленный лук и отравленные стрелы. А еще «берсеркер» – и я его активирую.
– Но ведь «берсеркер» не предназначен для стрельбы из лука!
– Конечно. Но кто сказал, что его нельзя использовать таким образом? Боевой режим – он и есть боевой режим. И даже это не важно. По сути «берсеркер» всего лишь набор качеств и способностей, которые можно на себя временно повесить. Находясь в нем что угодно можно делать – хоть картошку копать. Быстро, эффективно и безумно храбро! Сколько я его ни изучал, так и не обнаружил ограничений на использование. Должно быть, их и нет – кроме чисто психологических и налагаемых целесообразностью. Другие воины применяют «берсеркер» исключительно для рукопашных схваток? Пожалуйста. А я применю для стрельбы. Минуты мне хватит, чтобы с твоей помощью сократить число врагов до двух – трех раненых. Скорее всего, и сам пару стрел поймаю. А дальше пусть боги решают, кто останется раненым, а кто станет мертвым.