Своя квартира
Шрифт:
слов сочилось сочувствие и желание понять. Может он и не такой плохой,
каким я его представляла?
– Я не знаю, как объяснить, - вилка осталась лежать на столе, сил
поднять прибор у меня не было.
– Объясни, как есть, - он ободряюще мне улыбнулся.
– Я не чувствую себя тут, как дома. Как в своей тарелке. Будто эта
квартира.… Этот дом – мой. Но в то же время я тут чужая. И случаи,
которые происходили после переезда. Моя психика этого
боюсь свихнуться. – Прикусив язык, я кинула взгляд на мужчину, которому
моментально выложила всё, как на духу. Даже не задумавшись, что совсем
недавно он был мне противен.
– Не хорошо, получается, - согласился он, - Я могу тебе чем-то помочь?
– Например? – мне просто было интересно, что может мне предложить
человек, который без года неделю знает меня.
55
– Например, всей семьей отпраздновать мой день рождения. Может,
тогда ты сблизишься с мамой. Пока ты еще не потеряла всё.
– Я уже всё потеряла, - отмахнулась я от этой глупой идеи.
– Ты в этом уверенна? – как-то странно покосился на меня Геннадий.
– Более чем, - фыркнула я, смахивая с лица упавшую темную прядь, -
Мне больше терять нечего.
– Ну как знаешь, - ухмыльнулся Козин, прерывая тем самым разговор.
Что-то не то было в его зеленых глазах. Что-то не то.
Я опустила в раковину пустую тарелку и, развернувшись на пятках,
вернулась к себе. Вроде бы ничего не изменилось. Тот же шкаф и то же
огромное зеркало, та же кровать напротив него. Все те же шторы и тот же
письменный стол. Но что-то изменилось. Что-то что не видно обычным
глазом. Будто сама квартира была против меня. Будто всё было против. Я не
чувствовала себя защищенной. Я не могла спокойно смотреть на свое
отражение. Видимо я сказала Козину правду. Мне больше нечего терять. В
принципе, я не так много и имела в этой жизни. Семья, Слава, школа, отец,
Ксюша.
Семья отвергла меня, может не специально, но всё же. Слава погибла,
пытаясь мне помочь, я все еще не могу простить себя и отойти от шока. Отец
– больше никто для меня. Он не смог даже сказать «нет» двум своим женам.
Я даже рада, что Ксюша не знала своего отца. Пусть растет в неведении. Что
касаемо самой сестренки. Я люблю ее. И боюсь.
***
Время медленно плыло, сменяя за окнами погоду, и вот уже вечер
стучится с ледяным ветром в двойное стекло. Я, укутавшись одеялом, читала
книгу, название которой никогда просто так не зацепиться в мозгу, если
только его не зубрить часами. Напрягающую тишину развевало только
тиканье настенных
Почему Инна так поступила? Неужели я настолько мешаю людям? Я
фыркнула и утонула лицом в подушке. Я просто там лишняя. Я везде
лишняя. И опять это ужасное тиканье с кухни. Ну, сколько можно! Почему
стены такие тонкие?
А если вернуться к своим размышлениям, то из всего положительного
что осталось в моей жизни - была Ксюшка. Козин сказал, что она заболела.
Да и мама целый день из комнаты не выходила. Я глянула на часы у
компьютера – без двадцати девять. Думаю, они еще не спят. Переборов себя,
56
я все же вышла в коридор и затормозила в темноте у дубовой двери. Не было
слышно ни звука. Кроме тиканья часов. Я стукнула в дверь и тут же
отдернула руку.
– Заходи, - это был приглушенный голос Козина.
Щелкнула дверь. В комнате стоял полумрак. Геннадий стоял по центру
комнаты его глаза были закрыты:
– Я думал ты раньше придешь. Видимо не плохая у тебя сила воли.
Была.
Я сделала шаг ему навстречу и только потом заметила сестренку. Она
сидела на своей кровати и очень походила на тряпичную куклу. Ножки
свешены с кровати, спинка ссутулена, голова опущена. Рядом с кроватью на
полу сидела и мама. Ее голова покоилась на коленях младшей дочери, руки
были раскинуты в разные стороны. Обе не дышали.
– Что ты с ними сделал? – я в недоумении сделала шаг обратно к
дверному проему, чувствуя, как замираю от ужаса, - Мразь, ты убил их!
– Ты только заметила? – ухмыльнулся он и открыл глаза, в комнате
полыхнула вспышка. Вспышка фиолетовых радужек.
– Твоя очередь пополнить мой комплект кукол. Они мне прослужили
очень долго и заслужили небольшую передышку. Как-никак они моя семья.
А настоящий мужчина должен иметь силу управлять ими.
– Что ты несешь? – мои пальцы нашли косяк двери.
– Смотри, - он оскалился и поднял вверх правую руку. Дернулась
малышка на кровати. В движение пришли ее ножки, она соскользнула с
кровати и, вскинув вверх подбородок, распахнула такие же фиолетовые
глаза, как у Козина. Неужели она его дочь? Тогда понятно, почему отец не
признавал Ксюшу.
– Давай поиграем, - дружелюбно предложила она, - Мы так давно не
играли в прятки.
– Прекрати это! – завизжала я, затыкая уши руками. Скользнув в
коридор, я чуть не рухнула, споткнувшись об деревянный порожек.
Проклятая квартира. Я поскользнулась на коврике перед входной дверью и