Своя квартира
Шрифт:
полопавшиеся сосудики в глазах Ксении.
– Она не смотрела вчера телевизор, - вступилась я за малышку, хотя
тоже увидела покраснения. Да и голубые радужки избороздили фиолетовые
зигзаги.
– А что тогда с глазами?
– Может, мыло попало, когда умывалась…
Сама же Ксенька всё это время, молча, наблюдала за нами, пытаясь
уловить суть разговора. Мама скептически изогнула бровь. Хотя это
движение я, скорее всего, надумала, так
челки. Не могу понять, почему она скрывает от посторонних глаз эту
17
родинку. У меня вон на щеке и ничего. А она даже дома маскирует свой, как
она считает, недостаток.
– Так ладно, - подскочила она, глянув на время, - Меня уже Ирка
заждалась. Побежала я. – И, чмокнув нас поочередно в макушки – выполнила
эту угрозу.
– Что мама про телевизор говорила? – спросила меня сестра,
проглатывая свой завтрак.
– Глаза у тебя красные, - объяснила я, - У тебя голова не болит?
– Нет.
– А горло?
– Нет. Идем уже играть, - откинул ребенок вилку и соскользнул с
табурета на пол.
– Иди, начинай играть. А я подойду чуть позже. Кофе хочу выпить, -
объяснила я сестрёнке. Бессонная ночь сказывалась. Глаза слипались, и
настойчиво тянуло к кровати. Опасливо косясь на электрический, с виду
безопасный, чайник, я поставила на газовую плиту обычный. Закипит в нем
вода конечно не так быстро, но он хотя бы выбрыки мне показывать не
будет,… надеюсь. Я подошла к окну и, отмахнувшись от воздушной
розоватой занавески, оперлась руками о подоконник. На улице перепархивал
снег. Он целовал прохожих ледяными прикосновениями в лицо и руки. А они
отмахивались от него, прячась за капюшонами и шарфами лица и запихивая
окоченевшие руки в карманы. Спирт, окрашенный в красный цвет, сполз до
отметки в минус пятнадцать градусов по Цельсию.
От дыхания запотело окно. Проведя по нему пальцем, я оставила
пустой след. Вскоре большая часть стекла была в узорах. А потом закипела
вода для кофе. На скорую руку плеснув в чашку с растворимым порошком
кипятка и сливок, я, обжигаясь, глотала бодрящий напиток, всё еще бросая
взгляды на улицу. Вчерашнее происшествие постепенно стиралось
рациональностью дневного мышления. Может из-за перепадов напряжения
его так клинило? Дом то старый, так что и с проводкой немудрены
проблемы. Вкинув опустевшую чашку в рукомойник и пополнив гору
немытой посуды, поспешила к мелкой.
Она уже вывалила на пол все свои игрушки из большого сундучка. Ей
его купил еще папа на
средневекового художника. Деревянный с причудливым узором и массивным
железным засовом. Ксюха его немедленно обклеила яркими наклейками,
возмущаясь, что он старый. Папа улыбался и гладил ее по голове,
18
приговаривая, что это раритет. Что такое «раритет» ребенок не знал, но
выражать недовольство перестал.
– Во что играть будем? – поинтересовалась я, опускаясь на пол и
поджимая под себя ноги.
– В дочки-матери, - обрадовала меня малышка, протягивая барби в ярко-
желтом платье. – Это будет дочка.
Казалось, время тянулось вечно, пока я выполняла все поручения
«мамы». Ксюшку было не остановить. То я должна была отправить свою
куклу в школу, то в магазин, то послушать сказку от куклы-мамы. Фантазия
ребенка придумывала всё новые и новые сюжеты, а я наблюдала, как
медленно ползет часовая стрелка по циферблату. И как только она оказалась
на двенадцати, я радостно подскочила, чуть не споткнувшись об сундук с
игрушками, и донесла до сестры, что пришло время сна.
Она даже не возмущалась и забралась в кровать, пообещав, что как
проснется, обязательно уберет игрушки. Я, конечно, сделала вид что
поверила, поставив себе мысленно «галочку» сложить их, когда ребенок
уснет.
Тихо прикрыв дверь в их с мамой комнату, зашла к себе и включила
компьютер. В соц. сети висело несколько непрочитанных сообщений, но в
онлайне почти никого не было. Ярослава вообще заходила последний раз
после собрания. Интересно ей отрубили доступ к интернету или у девушки
просто не было времени. Надо будет ей сегодня позвонить. Включив музыку,
я бессмысленно ползала по просторам интернета. Очнувшись лишь, когда на
часах была половина второго, и я читала статью на тему «Почему чеченские
мужчины не делают уборку?» Оторвавшись от экрана, я потопала в
соседнюю комнату, чтоб убрать разбросанные нами игрушки.
Тихо приоткрыв дверь, чтоб не разбудить Ксюху, я заглянула вовнутрь.
Завешенные мною шторы были чуть распахнуты и пропускали тонкий луч
света, который разрывал комнату на две части. Пол был усеян содержимым
сундука, а его хозяйка сидела на своей кровати и смотрела на одеяло,
свернутое у ее ног.
– Оксана, ты почему не спишь?! – грозным тоном окликнула я сестру.
Она перевела на меня затуманенный взгляд покрасневших глаз: