Своя жизнь
Шрифт:
* * *
– О, я смотрю, вы уже познакомились! – жизнерадостно провозгласила Мисато, заходя на кухню. – Здравствуй, Габриэлла. Ух, а выросла-то как! Я тебя в последний раз ещё совсем маленькой видела!
– Здравствуйте, мисс Кацураги, – вежливо поздоровалась блондинка, отставляя в сторону очередной шоколадный батончик из собственных запасов и чашечку зелёного чая. За время ожидания Габриэлла успела прикончить их уже штуки три и заесть парочкой шоколадок – в первый раз вижу,
Что? Почему она сейчас сидела у нас, а не у себя? Да как оказалось, у Ферраро (так и тянет её обозвать Феррари, блин) ещё просто не было ключа от служебной квартиры, так как получить его она должна была только завтра. Так что сегодня Габриэлла решила перекантоваться у Мисато. Как-то они с ней знакомы, только непонятно как… А мне пришлось тащить все вещи итальянки (а кем она, интересно, ещё может быть с таким ФИО?) к нам в квартиру и заодно из вежливости угощать чаем.
– Да брось ты этот этикет, – поморщилась Кацураги. – Считай, почти родные люди – если бы не твой отец… Кстати, как он там?
– Нормально, – после некоторой заминки ответила итальянка. – По-прежнему преподаёт в Академии. Привет вам передаёт.
– Это хорошо, – улыбнулась майор. – Надолго к нам? А то ты мне когда позвонила, я на службе была – даже и поговорить толком не смогли…
– Пока не знаю – как прикажут. Может быть, даже и насовсем в Японию переведут, – пожала плечами Габриэлла. – Буду служить в научном отделе под началом некоего доктора Акаги.
– Она, – поправила Мисато. – Акаги Рицко – это она.
– Спасибо – я запомню.
Да уж… Если эта Габриэлла итальянка, то она очень нетипичная итальянка. Спокойная, даже слегка флегматичная, да ещё и блондинка… Я бы скорее сказал, что она или из Германии, или ещё из какой Скандинавии.
– Ты уже как – заселилась или ещё нет? – поинтересовалась командир.
– Нет, сегодня я уже не успею отметиться – придётся завтра всё улаживать. Я, собственно, поэтому к вам и зашла, мисс Кацураги…
– Мисато, просто Мисато, – проворчала майор. – Переночевать нужно? Так и скажи без долгих разговоров – дело-то пустяковое.
Габриэлла моргнула.
– Спасибо… Мисато. Я тогда пойду немного разберу свои вещи?
– Хорошее дело, а то устроили из прихожей склад какой-то… – с улыбкой кивнула Кацураги. – Синдзи, помоги даме, а я пока что отдохну и переоденусь…
– Яволь, фрау майор, – проворчал я.
– Чего? Опять ругаешься, что ли?
– Мисато, могла бы уже хотя бы пару слов на немецком выучить. Чай не первый день вместе живём – время было…
– Вот ещё! – фыркнула командир. – В Японии я буду говорить только по-японски, ну или на худой конец на английском, потому как его даже обезьяны понимают. И вообще…
Что «вообще», я решил уже не узнавать, а поплёлся следом за Габриэллой, ворча себе
Так, ладно, приступим к разбору завалов, тьфу, вещей.
– Тоже занимаешься музыкой? – поинтересовался я, хватая пару сумок и футляр для виолончели, оказавшийся неожиданно тяжёлым.
– Можно и так сказать, – как-то странно улыбнулась Ферраро.
– Круто. Я тоже в музыкальную школу раньше ходил по классу виолончели, только вот в последнее время… Етить! Чего так тяжело-то? Она у тебя стальная, что ли?
– Сталь, ага. И углепластиковые композиты местами.
– Прямо не музыкальный инструмент, а штурмовая винтовка какая-то, – рассмеялся я.
* * *
– Слушай, а эта Габриэлла – она вообще кто? – поинтересовался я, когда с Мисато решили немного посидеть на кухне и погрызть перед сном чипсов. Кто под пиво, а кто с кофе (да, знаю, что кофе перед сном пить – не комильфо, но, увы, я несовершенен…).
– Дочь одного хорошего человека, – пояснила Кацураги. – Когда-то именно благодаря её отцу мне удалось попасть после Академии в нормальное боевое подразделение, а не в какой-нибудь батальон старших крутильщиц вентиляторов или в роту обер-точильщиц карандашей.
– Протекция и всё такое? – хитро прищурился я.
– Ага, – кивнула майор, грызя очередную чипсину, а потом резко замерла. – Эй! Что за грязные намёки?
– Честное слово, командир, и в мыслях не держал!.. – молитвенно сложив руки на груди, заверил я Мисато.
– Не держал он… – проворчала Кацураги. – А глаза-то у самого хитрющие, как будто гарнизонную столовую разграбил.
– Ну, ты же у нас просто девушка видная и всё такое…
– Ну и насколько далеко меня видно?
– Очень далеко, – подумав, ответил я. – По тебе хоть дальнобойную артиллерию пристреливай…
– Я тебе пристрелю!.. – погрозила мне кулаком командир. – И вообще, давай потише, а то Габриэлла уже спит.
– Сурово как-то, – почесал затылок. – Одиннадцать часов, а у неё уже отбой – прямо как в армии…
– Так она вроде бы в каком-то закрытом пансионате училась и жила большую часть времени… – задумчиво произнесла Мисато. – У неё отец – человек суровый, строгий… Такой не воспитывать, а командовать будет.
– Хоть мне в этом плане повезло, – озабоченно произнёс я. – Ведь так, командир?
– Так, так, – кивнула Кацураги. – Только больше не испытывай моё терпение, а то я уже начинаю бояться, что как-нибудь стану детоубийцей…
– Как соберёшься кого-нибудь убить, меня позови – я тебя остановлю.
– Если я соберусь кого-нибудь убить, то ты наверняка будешь у меня под рукой, – посулила майор. – Усёк?
Я сделал непонимающее лицо.