СВС (Синдром Внезапной Смерти)
Шрифт:
– Мы, по наводке, грохнули притон с большой партией синтетики, а там сюрприз, вместе с наркотиками труп сотрудника из наркоконтроля, некоего гражданина Ряженцева. Не наша работа - сердечный приступ. Вот сейчас разматываем, его контакты и они очень интересные.
– Ты понимаешь, что это война?
– Да, понимаю, но какие есть варианты?
– Договориться, мне уже звонили от них, с просьбой не горячиться.
– Боюсь, не о чем договариваться.
– Всегда есть о чём.
– Не в этот раз. Наркомания,
– И ресторан в Калининграде, здесь, ни при чём?
– Смеётесь что ли? Стал бы я из-за такой ерунды …
– Вот и я о том, чего бы из-за мелочёвки устраивать войну ведомств, да ещё начинать с трупов… Сердечный приступ значит, ну ладно давай разбирайся. Ну и про Болгарию, ты понял, если нужна по…
– Да, спасибо я понял, но помогать, пока, не нужно.
– Хорошо.
Рыков повесил трубку и тут же, вызвал к себе помощника, нажав кнопку селекторной связи.
– Андрей, зайди ко мне.
Через несколько минут Андрей вошёл в кабинет, и плотно прикрыл за собой дверь.
– Какие новости из Болгарии?
– Всё по старому, Тодоров говорит, что документы готовы, осталось только забрать их, и просит сделать первый транш оплаты, чтобы не терять время.
– А ты что думаешь, по этому поводу?
– Никаких оплат делать нельзя, пока документы не будут здесь на вашем столе.
– Верно, тем более, что всё хуже чем кажется. Я только что получил обратку от наркоконтроля. И знаешь через кого? Через Зиновьева.
– Генерал полковника, заместителя Патру… ?
– Да-да, от него.
– Ого.
– Вот именно… Короче, в Болгарии всё гавкнулось, Стефану напиши, чтобы немедленно уехал из страны и пересидел где-нибудь. Ничего не объясняй, передай и всё, дальше пусть сам крутится.
– Понял. Но…
– Что, но?
– Но почему не помочь ему выбраться?
– Потому, что он морочил нам голову и вытягивал деньги, хотя сам уже знал, что разрешающих строительство документов не будет. За это своё мелкое жульничество, теперь пусть повертится…
– Понял, но тогда может и не предупреждать?
– Нет, не до такой степени… Ткнуть его носом в его же дерьмо нужно, но помогать им топить его – не правильно. С этим всё. Пошли дальше - по химику… - Он что-то прикинул про себя, и продолжил. – По химику продолжаем работать. Дальше… Что там у Танич?
– Она сейчас в вашем загородном доме, третий день уже там – не знаю подробностей, но перевернула всё. Даже с металлоискателем прошлась по всему участку. Меня попросила получить доступ к камерам наружного наблюдения по маршрутам перемещения вашей дочери, которые она составила на основе билинга её телефона.
– Неплохо, а мы этого сами не сделали?
– Нет
– Почему?
– Ну, почему… -
Рыков непроизвольно поправил ворот рубашки, как бы ослабляя галстук.
– Нравится она мне, глядишь и правда, чего-нибудь нароет. Если сейчас тронемся, застанем её в доме? Позвони ей и предупреди, что мы едем, пусть дождётся.
Загородный дом Рыкова. Танич
«Поразительно, просто поразительно – вообще ничего. Буквально образцово-показательный ноль. Так не бывает. Значит, я что-то упускаю. Что?»
Татьяна в тысячный раз обвела комнату дочери Рыкова взглядом, подолгу останавливаясь на каждой детали: - Стеллаж с книгами – ничего интересного, стандартная художественная литература, плюс альбомы и книги по искусству. И именно книги по искусству она активно читала последнее время, особенно часто этот огромный фолиант Третьяковки. Ну и что? Да, читала, не от этого же она умерла… Хотя, если бы он упал ей на голову… Стоп-стоп-стоп, только давай без чёрного юмора. Что-то должно быть необычное, странное – должно. Вот рисунки на столе. – Татьяна в сотый раз подошла к столу и стала перебирать рисунки.
– Н
еумелые копии известных картин 17-19 века, в основном женские портреты. Что как раз понятно, вот если бы она на мужские портреты налегла, это было бы странно. А так что ж, значит её привлекала женская красота того времени. Да, художник из неё никакой, хотя старалась. Чёрт… Но где-то, что-то должно быть - должно, всегда есть. И хуже того, появилось чувство, что я что-то пропускаю.
Раздался звонок сотового телефона.
– Да, Андрей?
– Вы всё ещё в доме?
– Да.
– Хорошо, мы подъедем часа через полтора.
– Подъезжайте, но продвижения пока никакого нет, так что рассказать особо нечего.
– Петр Иванович сам вам кое, что расскажет.
– Ладно. – Она положила трубку. – Интересно, что он мне расскажет? Может сам что-нибудь нарыл? Вряд ли, с этим делом подсказок не будет. – Тут у неё снова мелькнула, какая-то мимолётная мысль. – Ого. А вдруг эти портреты не копии? Или под видом копий она, неосознанно, рисовала кого-то конкретного? Ну-ка, ну-ка давай сопоставим…
Татьяна стала сортировать рисунки, сопоставляя их с репродукциями из альбома Третьяковки.
За этим занятием её застали, генерал Рыков и его помощник, через полтора часа. Дверь в комнату была открыта, и они остановились в проёме, несколько минут наблюдая, за Татьяной. Генерал осторожно кашлянул, от чего та вздрогнула и подняла голову.
– Извините, мы не хотели Вас пугать, но дверь была открыта.
– Они вошли в комнату.
– Здравствуйте Татьяна Николаевна. Что нового?
– Пока ничего, я же сказала Андрею, что продвижения нет. И, рассказывать, увы, мне пока нечего. Но, как я поняла из его звонка, это вы, мне что-то хотите рассказать?