СВС (Синдром Внезапной Смерти)

Бабулин Константин Леонидович

– Надо же, казалось бы природа, экология и на тебе…

– Тут как раз обратная зависимость, в больших городах меньше самоубийств, а в сельской местности больше.

– Странно.

– Да странно.

– Есть ответ почему?

– Есть, у нас вся сельская местность это один большой депрессивный регион, в котором скука со временем переходит в тоску, а бедность в безнадёгу. Отсюда повальное пьянство и как следствие всё та же депрессия переходящая в суицидальные настроения. Причём, это не вчера началось и не из-за, так называемой, горбачёвской перестройки. Наоборот, с помощью перестройки попытались что-то исправить, но всё настолько прогнило, что сколько не штопай, а всё равно расползалось. В начале 80-х,

через несколько лет после Олимпиады, я, городской житель, случайно попал в советский колхоз, который представлял из себя объединение нескольких маленьких деревень. Я был поражён действительностью, которая мне открылась – полное запустение и разруха. В каждой такой деревеньке из тридцати-сорока дворов, жилых оставалось три-четыре, и жили в них одни старики. Молодёжи в возрасте шестнадцати лет, практически не было, а те единицы, что ещё оставались, пребывали в скотском состоянии, и основным времяпрепровождением их было сидеть где-нибудь возле покосившегося коровника, в телогрейке и резиновых сапогах, да пить самогон. Ни о каком образовании, ни о какой карьере, даже речи идти не могло. Мужчины постарше в возрасте сорока лет, которые выглядели уже на шестьдесят, поголовно либо сидели в тюрьме, либо только что вышли из неё. Причём сидели не за кражу картошки с поля, а как правило, за убийства, зверские причем, по пьяни естественно. Ну и что им ещё оставалось от такой жизни, хоть и на природе делать, кроме как напиться да и в омут? И это не в Сибири или Магадане, а рядышком, в Звенигородской области Углического района, всего в двухстах километрах от Москвы. В самом центре святой Руси, где каждый камень помнит убитого царевича Дмитрия. А сейчас, думаете, там стало лучше?

– Не знаю…

– Я знаю – не стало. Впрочем, сельская местность везде, в этом смысле, место повышенной опасности. Вон австралийские учёные, выявили зависимость между засухами и повышением количества самоубийств, всё в той же сельской местности. Причинно следственная связь налицо: засуха, неурожай, бессилие, депрессия и суицид.

– Какие-то отличия у мужчин и женщин есть, или деревенская депрессия, одинаково приводит их к мыслям о самоубийстве?

– Разница есть и радикальная, женщины во время трудностей общего характера, как раз меньше склонны к самоубийствам. Исследования в Австралии показали тоже самое, именно в это время женщины меньше думали о самоубийствах, и среди них количество суицида уменьшалось. Самоубийства вообще удел мужчин, их в общей статистике в три раза больше чем женщин.

– Вот тебе и сильный пол, женщины покрепче, выходит, в борьбе с трудностями.

– Да покрепче. Но не всё так гладко, потому что попыток самоубийства женщины совершают в четыре раза больше мужчин.

– Вот блин, то есть у мужиков хуже статистика только потому, что они результативнее? А бабы дуры, как всегда, ничего не могут толком сделать, даже убить себя?

– Типа того…

– А какие самые распространённые способы самоубийств?

– Повешение, таблетки, огнестрельное оружие, холодное оружие, и прыжок с высоты. Это в среднем по планете, но есть и варианты, например с США прыжок с высоты самый редкий способ самоубийства, а вот в Гонконге наоборот самый частый 54% от всех случаев.

– Во как, а если судить по голливудским фильмам, то в штатах только и делают, что стоят на краю крыши… Есть ли в этой статистике невыясненные способы самоубийства?

– То есть?

– Когда человек убил себя, но не понятно каким способом. Когда на теле нет повреждений.

– Я с такими случаями не сталкивался, наверное, потому что они не квалифицируются как самоубийства. Самоубийства всё-таки предполагают действия. Всё остальное это либо убийство, либо болезнь.

Татьяна задумалась, переваривая услышанное, а мужчина с интересом наблюдал за ней. Пауза начала затягиваться

и когда Татьяна снова посмотрела на Погожина, то поймала его вопросительный взгляд:

– Что?

– Задайте вопрос, из-за которого вы здесь.

Татьяна обдумала предложение и решилась.

– Я расследую странную смерть молодой, здоровой девушки. Никаких признаков насилия и болезней. Диагноз после вскрытия – «причина смерти не установлена». В качестве проведённых исследований сомневаться не приходится, всё было сделано очень добросовестно и пять раз перепроверено.

– Умерла во сне?

– Да. – Татьяна почувствовала, что вопрос уточняющий, и за ним стоит некоторое предположение. – А что?

– Существует такое странное и малоизученное явление, которое в современной медицине называется «Синдром Внезапной Смерти» или СВС. До 1970-х годов считалось, что это присуще исключительно младенцам до года, тогда это так и называлось «смерть в колыбели». Но с семидесятых годов начала накапливаться статистика и по взрослым. Симптоматика более-менее одинаковая, смерть наступает во сне, или совсем без внешних признаков (остановка сердца), или от удушья. Причём когда человек начинает задыхаться, а рядом всё-таки оказываются люди, разбудить его не удаётся.

– Мистика какая-то. И о каких количествах идёт речь?

– Очень сложный вопрос. Так как эти случаи стоят особняком, то они, скорее всего, никуда и не попадают. В статистике самоубийств их точно нет. И тем не менее по младенцам. – Он опять начал рыться в своих папках, и когда на столе раздался звонок телефона, то он не отрываясь от поисков на ощупь снял трубку и ответил:

– Да Леночка. Отчёт готов? Отлично заходи.

Дверь кабинет открылась и в него вошла секретарша с толстой папкой в руках.

– Ого, понятно почему ваш Ерёмин жаловался на завхоза.
– Танич взяла увесистую папку и положила рядом с собой поверх других.

Секретарша увидев, что разговор затягивается предложила:

– Может быть вам кофе принести или чай?

Первым ответил Погожин, продолжая копаться в бумагах. – Мне чайку как всегда.

– А вам? – обратилась она к Татьяне.

– А кофе какой, растворимый или натуральный?

– Есть и тот и другой, вам сварить?

– Да было бы здорово.

Погожин отвлёкся от поисков, и с любопытством посмотрел на свою секретаршу.

– А у нас разве натуральный есть?

Леночка слегка смутилась, но ответила твёрдо.

– Нет, но я знаю где сварить.

– Тогда и мне тоже.

– Хорошо.
– Она повернулась и пошла к двери, покачивая бёдрами.

Погожин проводил её взглядом и, когда за ней закрылась дверь, не удержался от комментария:

– А вы говорите, как я узнал - вот так и узнал, и не только я получается.

Татьяна улыбнулась, но вернула его в русло деловой беседы:

– Вы искали статистику СВС.

– А да, сейчас. – И он снова углубился в папки. – Вот, нашёл. Смотрите, это у нас информация из Великобритании. По одним исследованиям от СВС умирает чуть больше 200 человек в год по всему миру, а по другим, в одной только Англии за год умирает около 3500 здоровых людей. Правда только у 150-ти из них не удаётся поставить диагноз. Вот и думай что хочешь.

– А по России такой статистики нет?

– Так на вскидку не помню, нужно поискать.
– Он отвечал, и одновременно просматривал листочки, которые доставал из найденной папки. – О, как интересно, оказывается, среди взрослых с СВС чаще сталкиваются мужчины чем женщины, ну и ну… не везёт нашему брату. И в некоторых азиатских странах это явление было настолько массовым, что мужчины на ночь переодевались в женское платье, чтобы смерть прошла мимо. О чём это говорит? – Он посмотрел на Татьяну, но ответа не ждал.
– Только о том, что вокруг СВС много мифов, как вокруг любого малопонятного явления.