СВС (Синдром Внезапной Смерти)
Шрифт:
– Ммм, как приятно. Продолжай пожалуйста. – Но Татьяна убрала руку, наклонилась и коснулась губами губ блондинки. Легко-легко, не переводя касание в поцелуй. Губы были мягкие и горячие, и очень вкусные.
– У тебя вкусные губы.
– Прошептала она девушке. – У меня кружится голова от тебя.
– Кхе-кхе. – раздалось рядом очень тактичное покашливание.
Они вздрогнули, и касание разорвалось. Рядом с их столиком стояла официантка, с большим подносом в руках.
– Извините, но стейки вкусные пока горячие. – Она
– Вкусно пахнет. Давай съедим это чудо, а то и правда остынет, и станет невкусным.
– Давай.
– А ты пока рассказывай.
– Расскажу, если пообещаешь не улетать завтра.
Они чокнулись, и выпили по маленькому глоточку.
«Что я творю? Зачем я это делаю с ней? Потому что она похожа на Артёмову? Не только. А хоть бы и так, в чём проблема? Почему не выпустить пар, наконец? И почему мне нужно оглядываться на Артёмову? Ни слова в ответ, с того вечера. Может и не будет уже… Даже скорее всего, не будет ответа. Тогда в чём дело? Почему нет? Девочка во всех смыслах супер, бери, бери её. Даже и брать не придётся, она сама всё возьмёт. Ну?
– Обещаю, что завтра не уеду. Рассказывай.
– Отлично, тогда после ужина я отведу тебя в самую лучшую баню Хельсинки.
– Что? Какую баню?
– Настоящую, финскую, которую вы, почему-то называете русской.
– Но у меня нет ничего с собой.
– Ничего не нужно, там сегодня женский день. Полотенца простыни, шлёпанцы, всё дают.
– Ты серьёзно?
– Конечно. Ты была хоть раз в настоящей бане?
– Была, я люблю баню. – Татьяна с любопытством смотрела на Хелли
– Что?
– Ничего. Мне нравится. А что значит лучшая, что там?
– Там обалденная парилка, в которой печь до сих пор топят дровами. Два бассейна. Один с ледяной водой, а второй с теплой.
– Зачем тёплая? Холодной достаточно.
– Эх ты, а ещё говоришь, любишь баню. Узнаешь.
– Ладно. А сейчас рассказывай про Воронину.
– Хорошо. Зал был полный, пришло человек сто. – Она задумалась на секунду. – Даже, наверное чуть больше.
– Это много?
– Да много, обычный ежемесячный аукцион собирает человек сорок-пятьдесят.
– А почему на этот пришло так много?
– Потому что это был аукцион сезона. Такие аукционы проводятся два раза в год – весной и осенью, и на них выставляют самые интересные и дорогие лоты. Последние несколько лет, в них есть русские разделы, и они всегда вызывают большой интерес у твоих соотечественников.
– Что это значит?
– Русские покупают русское.
– А как они это делают?
– Кто-то приезжает сам на торги, кто-то делает заочные ставки, а кто-то торгуется по телефону.
– И много русских приезжают?
– Да, много.
– И в этот раз тоже?
– Да, только в зале зарегистрировалось человек двадцать, и были раскуплены
– Что обозначает это слово?
– В самом общем смысле – определение авторства, или если ещё проще, проверка на подлинность.
– Ого, и часто попадаются подделки?
– Да, часто. В тех случаях, когда мы не уверены в авторстве, в описании пишется «круг, ну например, Айвазовского» или «атрибутируется Боголюбовым»
– А если потом выясниться что купленная картина не имеет отношения к Айвазовскому?
– Это риски покупателя, мы не даём гарантии. Если нужны гарантии, то милости просим на Сотбис, но там и цены выше наших в пятеро. У покупателя всегда есть выбор: Купить на Сотбис, без рисков дорого, или у нас, с рисками – дёшево, после чего сделать экспертизу и перепродать сильно дороже, и хорошо заработать при этом.
– Или выяснить, что подделка и потерять деньги.
– Да, или потерять деньги…
– Понятно, но я тебя перебила, давай продолжай про аукцион. – Татьяна взяла руку девушки и стала рассматривать линии ладони, водя по ним пальцем.
– Что ты делаешь?
– Не обращай внимания, рассказывай.
– Ммм… Как я могу не обращать внимание?
– Расс-кааа-зыы-вай. – На распев попросила Татьяна и вдруг этим же пальцем, которым водила по ладони, отвела в сторону полу пиджака девушки, и дотронулась до выступающего сквозь футболку соска. – Твёрденький.
– Что ты делаешь? – Охнула блондинка.
– Не обращай внимания, расскаа-зыы-вай. – Повторила Татьяна, и дотронулась до второго сосочка. – Тоже твёрденький.
– Мммм. – Застонала девушка, и её дёрнуло, словно от разряда током. – Ещё…
Татьяна посмотрела по сторонам, убедилась, что на них никто не смотрит, и погладила уже оба сосочка Хелли. Та опять застонала, и прижала её руки к своей груди – Ещё
– Где здесь туалет?
– Вон там. – Девушка кивнула головой на дверь недалеко от них.
– Пошли, я не могу больше терпеть. – Татьяна встала, и потянула Хелли за собой.
– Ты хочешь здесь?
– Да, здесь. Пошли, пошли.
Они ввалились в тесную, но аккуратную, туалетную комнатку, начиная целоваться уже в дверях. Татьяна нашарила задвижку, заперла дверь, и прижала к ней девушку, всем телом ощущая, как та дрожит от возбуждения.
– Боже, какая ты вкусная. – Прошептала она, целуя её шею, её глаза, и наконец, её губы мягкие, горячие и требовательные. Потом опустилась ниже и, вытащив заправленную футболку, подняла её вверх, полностью обнажив грудь. Замерла на секунду в восторге от красоты и притягательности, открывшейся картины. Простонала. – Как я хочу этого. – И начала гладить грудки своим лицом, окунаясь, и прижимаясь к ним щеками, губами, глазами, словно купаясь в них после долгих дней жажды.