СВВАУЛШ-77
Шрифт:
А оба эти, довольно монументальные здания стояли вдоль улицы Ленина, по которой шуршали троллейбусы и было это не так далеко от центра Ставрополя. Было ещё довольно много зданий на территории училища, таких же старых и солидных, а также и более современных – учебные корпуса, столовые, санчасть и прочее. Был также на территории и приличных размеров стадион, строевой плац, не особенно любимый курсантами, и тренажная площадка с настоящими самолётами, на которые мы посматривали как-то с опаской, и с некоторым благоговением.
На тренажной площадке, были собраны основные ПВОшные самолёты: МиГ-17, УТИ МиГ-15, Су-15 и, доселе мне вообще незнакомый, огромный Ту-128. Был здесь, конечно, и учебный
Вся территория училища была обнесена высоким кирпичным забором. На углу училища, по улице Ленина стоял на постаменте серебристый самолёт, устремлённый в небо. Это был легендарный истребитель МиГ-17, ещё недавно основной боевой самолёт советской Авиации. Этот самолёт-памятник был олицетворением всего того, что происходило за стенами училища. Того, к чему стремились курсанты, попавшие за эти стены. Это было олицетворение самой Мечты, приведшей за эти стены молодых парней, ещё недавних школьников, мечтающих о Небе. И стал этот МиГ-17 визитной карточкой СВВАУЛШ ПВО – Ставропольского Высшего Военного Авиационного Училища Лётчиков и Штурманов Противо Воздушной Обороны.
Глава -3
Присяга -
Парашютные прыжки
02.09.1973г – СВВАУЛШ – Принятие Присяги.
Наступил сентябрь, он стал как бы рубежом между нашей подготовкой к роли курсанта и самой этой роли. Начинались учебные занятия, второго сентября мы торжественно, на строевом плацу, приняли Присягу. Торжественность этого дня сопровождалась тем, что ко многим приехали родители и родственники. Кто жил недалеко, ну и ещё среди курсантов было немало местных, – ставропольцев. И стали мы военнослужащими, курсантами, другими словами – военными студентами. В каком-то смысле это была черта, за которой уже не было обратного пути.
Только не все преодолели эту черту – курсант Конько из нашего классного отделения во время этой торжественной церемонии потерял сознание и просто выпал из строя. Что-то подвело здоровье, наверное, переволновался. Был он списан с «лётного обучения» и продолжил учится на отделении ШБУ. Вскоре последовала ещё одна «потеря», а за ней и целая «перетасовка». Во время «получения» какого-то очередного укола в санчасти, потерял сознание наш новоиспечённый младший командир Павлов. Его тоже списали с «лётного обучения». Продолжать учёбу на ШБУ он не пожелал и был отправлен, как говорилось, – в войска, дослуживать два года солдатом. Заодно, за какую-то провинность, был снят со своей должности и второй наш командир отделения Юра Джасыбаев. Вместо Павлова капитан Щербахин, наш командир взвода, поставил Ваню Ткаченко, а вместо Юры Джасыбаева – Володю Стенникова.
После всей «усушки-утряски» продолжило занятия наше родное 104-ое классное отделение в количестве тридцати двух «орлов».
Была в нашей ротной иерархии ещё такая знаменательная фигура, как – старшина роты. Эту должность как-то сразу и намертво занял Лёша Полищук. Ему, ну прямо на роду было написано, – быть старшиной. Он уже отслужил
– Подъём! Выходим строиться! Побыстром! Побыстром!
Как ни хотелось нам поспать ещё в эти ранние шесть часов, мы обречённо вставали и плелись на построение. Но, когда Лёша вдруг, сдуру, начал нас будить за десять минут до подъёма совсем не уставной командой:
– Приготовиться к подъёму! – тут мы не выдержали и полетели в Лёшу сапоги и другие не прикреплённые предметы. Пришлось ему отменить своё нововведение.
Поменялся кардинально и наш распорядок дня. Утро, до самого завтрака, в принципе, ничем не отличалось, но после завтрака весь курсантский состав училища – лётное отделение и штурманское, выстраивались поротно на плацу. Проводился, так называемый, развод на занятия. Строем, классными отделения, проходили торжественным маршем, (насколько, конечно, получался строй торжественным) и шли на занятия по учебным корпусам. Занятия проводились до обеда, – три пары по два академических часа. Пары проходили в разных учебных корпусах и передвигались мы между этими корпусами на разные пары только строем. Так что шагали и шагали. Не зря комбат говорил про «лётно-пехотное». Потом обед, после которого полчаса отдыха в казарме и снова движемся тем же самым строем в те же самые учебные корпуса, но уже на «сампо». Так называли самостоятельную подготовку. Сампо продолжалось до ужина, ну а дальше распорядок такой же
Предметов, по которым стали заниматься, было как-то многовато. Ведь наряду с авиационными, самолётными, были и обычные, «гражданские». Всякие там – Техническое черчение, Математика, Физика, Иностранный язык, незабвенная История КПСС. Это мы считали вроде «нагрузки». Зато с удовольствием выводили на тетрадях названия таких предметы, как – Авиационное оборудование, Теория реактивного двигателя, Конструкция самолёта, Штурманская подготовка, Аэродинамика и прочие. Был такой противный предмет, как РТО – Радио Техническое Оборудование, где помимо изучения всякого радиооборудования, каждое утро в классе в начале первой пары надо было прослушивать через динамик, висящий в каждом классе, «ти-ти-таа-ти» – набор знаков Азбуки Морзе и записывать в тетрадь, потом периодически эти тетради проверялись и выставлялись оценки. По результатам этого, некоторым приходилось ходить на дополнительные занятия.
Выдали нам для занятий папки на молниях, в которых мы носили тетради, учебники были у нас только на сампо. Для этого из нас были назначены «специальные люди», которые и приносили из библиотеки эти учебники.
С первых же дней сентября начались у нас, можно сказать, интенсивные занятия по ПДС – Парашютно Десантной Подготовке. Предстояли парашютные прыжки. В классе изучали теорию, в парашютном городке тренировались на разных тренажёрах, как правильно отделяться от самолёта, как управлять парашютом, как приземляться. На футбольном поле учились укладывать парашют ПД-47. Сдали зачёты, получили на складе бэушные лётные комбезы, такие же демисезонные лётные куртки и пятнадцатого сентября подъём был очень ранним, часов в пять.
Первым делом двинулись в санчасть проходить доктора, – померять давление и температуру. Вроде никого не забраковал. Первый раз попали в лётную столовую, съели первый в своей жизни лётный лёгкий завтрак – два яйца, по кусочку колбасы с сыром и чай. Почти в темноте в кузове бортового Урала поехали на аэродром. Ехали молча, все были в ожидании парашютных прыжков, – как они пройдут, всё ли будет нормально… Парашютные прыжки были определённым этапом в нашей курсантской судьбе и, кое для кого, даже барьером.