Священная охота
Шрифт:
Губы девушки дрогнули.
— Скажите лучше о правосудии, и я соглашусь с вами.
Ингри отодвинулся от Йяды и согласно кивнул. Предоставив дуэнье освобождение от её обязанностей на час, Ингри следом за леди Йядой вышел из гостиницы. Осторожно ступив на мокрый булыжник, девушка взяла Ингри под руку и двинулась по улице, не глядя на спутника. Вскоре перед ними вырос храм, выстроенный из местного серого камня, — типичный образец основательности времён царствования внука великого Аудара; впрочем, вскоре дартаканские завоеватели показали, что и они способны пасть жертвами кровавых междоусобиц.
Ингри и Йяда вошли через кованые ворота в обнесённый высокой стеной двор и оказались перед
Девушка грациозно опустилась на колени; Ингри последовал её примеру, хотя и далеко не с изяществом. Камень пола был таким жёстким и холодным… Йяда молча смотрела вверх. Какую молитву возносит она Сыну?
— Что, — тихо начал Ингри, — случится с вами, как вы думаете, по прибытии в Истхом? Что вы намерены делать?
Йяда искоса, не поворачивая головы, взглянула на Ингри. Таким же тихим голосом она ответила:
— Думаю, что меня допросят королевские судьи или храмовые следователи, а скорее всего и те, и другие. Не сомневаюсь, что жрецы проявят интерес, особенно после последних событий и письма просвещённой Халланы. Я намерена говорить чистую правду, потому что это моя лучшая защита. — Губы Йяды искривила лёгкая улыбка. — К тому же, говорят, так легче всего запомнить собственные слова.
Ингри только вздохнул в ответ.
— Каким вы представляете себе Истхом?
— Ну… я там никогда не бывала, но мне всегда казалось, что это великолепный город. Самым роскошным, конечно, должен быть королевский дворец, но принцесса Фара столько рассказывала и о причалах на реке, о стекольных мастерских, о школах при главном храме… и о Королевском колледже тоже. Дворцы, сады, лавки с модной одеждой, скриптории… Говорят, лучшие ювелиры и прочие ремесленники живут в столице. И ещё актёры разыгрывают представления — не только в дни священных праздников, но и для удовольствия знати в резиденциях вельмож.
Ингри решил испробовать другой подход.
— Случалось ли вам видеть, как стая стервятников кружит вокруг тела какого-нибудь крупного и опасного зверя — быка или медведя, — который умирает, но ещё жив? Большинство ждёт в сторонке, но некоторые подскакивают, вырывают клок и тут же убегают. По мере того как идёт время, любители падали придвигаются всё ближе, и вид этого стягивающегося кольца привлекает издалека родичей трупоедов, которые боятся упустить лакомый кусочек, когда наконец начнётся пиршество.
Леди Йяда с отвращением поморщилась и вопросительно взглянула на Ингри.
— И что?
Ингри позволил прозвучать в своём тихом голосе зловещей нотке:
— Сейчас Истхом очень похож на такую стаю. Скажите, леди Йяда, кто, по-вашему, будет избран следующим священным королём?
Йяда заморгала.
— Мне кажется, принц-маршал Биаст. — Старший и более вменяемый брат Болесо в последнее время под руководством советников отца зарабатывал себе воинскую славу на северо-западной границе.
— Так думали очень многие, пока священного короля не поразила долгая болезнь, а теперь ещё и паралич. Если бы удар случился лет через пять, королю, по мнению Хетвара, удалось бы ещё при своей жизни добиться избрания Биаста. Или же если бы старик скончался скоропостижно —
— Кто же тогда?
— Если бы священный король скончался этой ночью, никто, даже хранитель печати Хетвар, не смог бы сказать, кого изберут на следующей неделе. А если уж этого не знает Хетвар, сомневаюсь, что кто-нибудь может что-нибудь предсказать с уверенностью. Однако, судя по тому, какие ходили слухи и кому вручались взятки, Хетвар полагал, что свою кандидатуру может неожиданно выставить Болесо.
Брови Йяды изумлённо поднялись.
— Это был бы никуда не годный кандидат!
— Глупый и управляемый, да, а значит, с точки зрения некоторых, идеальный. Я лично думаю, что эти люди недооценивали того, насколько опасным стало его сумасбродство, и пожалели бы, если бы добились своего. Так я думал ещё до того, как узнал, что в эту гремучую смесь добавилась и магия. — Ингри нахмурился. Уж не знал ли Хетвар о нечестивых развлечениях принца? — По крайней мере хранитель печати был достаточно обеспокоен, чтобы поручить мне доставить сто тысяч крон выборщику — старшему настоятелю храма в Уотерпике, — рассчитывая, что тот проголосует в пользу Биаста. Его преосвященство поблагодарил меня, как мне показалось, довольно двусмысленно.
— Хранитель печати подкупил старшего настоятеля!
Наивное изумление в голосе Йяды заставило Ингри поморщиться.
— Единственное, что в такой сделке было необычным, — это моё участие. Хетвар чаще пользуется моими услугами, чтобы передать угрозу. Тут у меня не много соперников. Я получаю особенно большое удовольствие, когда в ответ меня пытаются подкупить или припугнуть. Одно из немногих доступных мне развлечений — позволить устроить западню, а потом… разочаровать. Думаю, что, послав меня, Хетвар преследовал двоякую цель — по крайней мере настоятель очень нервничал. Этот факт Хетвар явно собирается использовать… ну, для чего он вообще использует такие вещи.
— Хранитель печати поверяет вам свои секреты?
— Иногда поверяет. Иногда нет. — «Как вот теперь, например». — Он знает, что у меня любознательный ум, и скармливает мне иногда лакомые кусочки. Но я не выпрашиваю их — иначе не получу ничего. — Ингри сделал глубокий вдох. — Ладно… Раз вы не восприняли мои намёки, позвольте мне высказаться прямо. Там, в замке, вы не просто защищали свою добродетель, и вы не просто нанесли обиду царствующему роду Стагхорнов, превратив смерть одного из его членов в публичный скандал. Вы разрушили политическую схему, которая кому-то стоила сотен тысяч крон и многих месяцев тайных приготовлений, и к тому же угрожаете сделать общим достоянием вину принца в незаконной магии самого опасного вида. Из того, что на меня было наложено заклятие, я делаю вывод, что в Истхоме имеется могущественная личность — или целая группа, — которой вовсе не хочется, чтобы вы кому бы то ни было сообщили правду о Болесо. Их попытка тайно разделаться с вами не удалась. Предполагаю, что следующая попытка будет не столь тайной. Уж не воображали ли вы, что будете героически разоблачать зло перед судьёй или следователем столь же мужественным и честным, как вы сами? Может быть, такие люди и существуют, не знаю; но одно могу вам гарантировать: вы будете иметь дело только с придворными совсем другого сорта.