Священная швабра, или Клуб анонимных невест
Шрифт:
Ирина кивнула.
— Три года назад моя семья оказалась на улице, и вдобавок меня бросил муж.
— Ты серьёзно? — Лера внимательно посмотрела на Ирину.
— Абсолютно, — подтвердила Ирина.
— Ир, а что за семья у тебя была? — спросила Лера, когда электричка тронулась. — Ты ведь из Томска, кажется?..
— Да, из Томска. Я там родилась, окончила университет, вышла замуж, родила сына. Жили как все, пока из Санкт-Петербурга не вернулся после учебы мой младший брат… Из-за него мы и оказались на улице! Наркотики и его долги,
— И муж бросил тоже из-за этого?
— Да, какая уж тут любовь на улице! — Ирина горько усмехнулась. — Я ведь и приехала в Москву, чтобы заработать на квартиру.
— У каждой своя печальная история отношений с противоположным полом, — вытянув шею, Лера посмотрела в окно. — Неужели, женского счастья не существует?..
— Следующая станция «Северянин»! — раздалось из динамика, и в вагон из тамбура ввалился коренастый мужчина знойного кавказского типа в расстёгнутой дубленке.
Оглядевшись, он направился прямо к ним.
— Девки, а давайте выпьем?! — вытащив из-за пазухи бутылку мартини, а из кармана солёный огурец, подмигнул он. — Я сегодня развелся, девчата! Вериги брака пали и Ираклий смачно плюёт на них.
— Мартини с огурцом? — заинтересованно улыбнулась Лера. — А оливок в магазине не было?..
— С мартини сочетается всё, — жмурясь, как кот, Ираклий достал из кармана белые пластиковые стаканчики и открыл бутылку. — Ну, дёрнем?
Лера и Ирина переглянулись.
— Не верите Ираклию? Думаете, отравит?.. Эх, бабы, — Ираклий разлил мартини в стаканчики и мгновенно опустошил свой. — Итак, будем пить или страдать?
— Откуда он знает про наши страдания, Ир? — засмеялась порозовевшая после мартини Лера.
— Все девки страдают! — Ираклий с аппетитом жевал огурец и смотрел на Лерину грудь.
Через десять минут они выскочили на продуваемую платформу Ярославского вокзала и по обледенелым ступенькам спустились в метро, держась с двух сторон за рукава дублёнки Ираклия.
— Ты с нами?.. Поехали в ночной клуб, Ир! — позвала Лера.
— Я сплю на ходу, — отказалась Ирина. — Веселитесь без меня, хорошо?
В Ясенево она зашла в круглосуточный магазин, и уже через полчаса окунулась в пахнущее топлёным молоком с корицей тепло своей квартиры.
— Почему я их так люблю? — шёпотом спросила себя Ирина, глядя на мордочки спящих сыновей. — Потому что они мои… — и высыпав на пол под ёлкой красные яблоки сорта «джонатан», на цыпочках выскользнула из детской.
Чёрный ужас мусоропровода
— По-моему, я уже целую вечность не выносил мусор?! — подскочил на стуле Лев Тимофеевич и разлил от неловкого движения чай прямо на ноутбук. — Ну, и свинья же ты, сеньор Рогаткин! — тряся ноутбуком, с минуту причитал новоявленный сеньор.
Мусорная мания появилась у Льва Тимофеевича месяц назад, и причина, вероятнее всего, была в затянувшемся одиночестве. Проскакав по комнатам галопом и, не обнаружив ничего,
— Привет, Джонатан! — схватив полупустое помойное ведро, Рогаткин постучал по нему костяшками пальцев и направился к двери. С лестницы, когда он открыл дверь, нещадно дуло…
— Лев Тимофеевич, у нас на помойке появился монстр! — ещё вчера тет-а-тет предупредила его соседка, по старинке зовущая мусоропровод «помойкой». — Берегите глаза — оно вцепляется!.. Хотя у вас очки, так что вам не страшно!.. До чего ж вы красивый, Лев Тимофеевич, прямо как мой покойный муж! — загляделась на очкастого старшего следователя соседка в папильотках и вздохнула, помахав рукой.
— Чей-чей муж?! — на всякий случай уточнил Лев Тимофеевич, но соседка уже юркнула в дверь своей квартиры, как пугливая старая мышь.
— Любит она меня, просто жить без меня не может! А что?! И неудивительно, — буркнул себе под нос старший следователь, покрываясь от сквозняка гусиной кожей.
Патрон лампочки на лестнице был вырван «с мясом», и в углах площадки было темным-темно и страшно-престрашно, но не для Льва Тимофеевича. Обычно старший следователь выносил мусор с фонарём, но, включив фонарик на этот раз, обнаружил, что батарейка села и вместо мощного потока света из него торчал лишь жидкий лучик, который едва освещал кирпичные стены типовой многоэтажки. Несмотря на плохую видимость, Льва Тимофеевича это не остановило, и он ринулся к мусоропроводу, выставив впереди себя ведро на всякий пожарный случай. В монстра он, разумеется, не верил ни разу!
И в этот самый момент сверху на Льва Тимофеевича кто-то метнулся, целясь в блестящие очки и в белую голову старшего следователя межрайонной прокуратуры.
Сначала на пол упало ведро, на него с грохотом мешка с костями приземлился Лев Тимофеевич, а сверху на Рогаткина рухнул с душераздирающим воплем… монстр! Кое-как поднявшись в темноте, Лев Тимофеевич вдруг сообразил, что абсолютно не помнит, куда он направлялся в этот прекрасный зимний вечер, но очень быстро пришёл в себя и начал отдирать источник стресса от своей удалой головы.
— Опять женский пол?! — схватив стресс за ускользающее ухо, Лев Тимофеевич потащил его в квартиру.
Стресс оказался чумазой кошкой с разбитым носом.
— Так вот ты какой, чёрный ужас помойки?! — вскричал Рогаткин, и пока та не опомнилась, ухватил кошку за шкирку, и понёс в ванную, ласково приговаривая: — Киса, у меня есть детский шампунь. Киса-а-а-А!..
А назавтра…
— А отчего это вы весь поцарапанный, Лев Тимофеевич? — спросит его утром следующего дня прокурор Евтакиев. — А Лев Тимофеевич?.. Ну, что же вы молчите, как всегда? Взяли моду молчать! Ещё Всеволод Иваныч на вас сердился.