Священная швабра, или Клуб анонимных невест
Шрифт:
Завтра они втроем посетят ювелирный магазин, где купят два обручальных кольца. А послезавтра настанет черёд покупать невесте платье, и Льву Тимофеевичу в итоге понравится ходить по магазинам.
«Даже крокодилы размножаются с невероятной скоростью! — думал Лев Тимофеевич, снимая брюки. — Одного сына нам мало! — решительно заглянул он в спальню. — Я, конечно, не крокодил, но квартира у нас большая…»
Наваждение
С утра в магазине сексуального белья было пусто, и Лера скучала. Наплыв страждущих купить «что-нибудь сексуальненькое» обычно начинался с
«Что-то не так в моей жизни, — глядя на разноцветные лифчики с кружевными лямками, думала Лера. — Надо определяться, но вот в какую сторону не пойму пока!.. Дивное лицо, глаза серые, а счастья не было и нет!»
«Я тебе устрою прохождение через ад, если не отвалишь от моего папочки!» — вспомнила Лера яростный шёпот Даши Гончаровой в туалете ресторана, куда зашла по маленькой человеческой нужде.
— Ох, чтобы больше никаких разведённых мужиков! — в рифму простонала Лера и вздрогнула. Возле неё, оказывается, уже какое-то время стояла с изумлённо раскрытым ртом пожилая покупательница в поношенной норковой шубе. В правой руке у дамы были две пары уценённых панталон нескромных расцветок.
— Какой удачный выбор для Хеллоуина, — ослепительно улыбнулась ей Лера. — Я уверена, что вам очень подойдут вот эти зеленые панталоны до колен — с розами! Или вот эти мужские — с обезьянами…
— Дура! — от души обругала её дама и вышла из магазина, хлопнув стеклянной дверью.
— Сама такая, — Лера тяжело вздохнула, вешая кинутые на пол панталоны обратно на вешалку. — Нет, ну зашла, как шпион и стоит-слушает про мои страдания… Где это видано?
В магазине было тихо. Лифчики и трусики из лайкры покачивались на сквозняке и как-то нелогично шуршали. До конца рабочего дня оставалось почти восемь часов.
В девятом часу вечера Лера пересчитала выручку и закрыла магазин. На улице было зябко. «Неужели, все в мире уже нашли себе пару, только я, как последняя остолопка, одна?! — спускаясь в метро, грустно думала Лера. — Любопытно, где же этот дурында Дудкин сейчас?»
Капал дождь. У палатки «Пряники» в луже сидел старый пудель немодного холодильникового окраса. Глаза у пуделя были прикрыты, и на людей он практически не смотрел.
— Красавец, ты чей? — машинально спросила Лера, пока продавщица взвешивала ей килограмм овсяного печенья.
Пудель вздохнул и отвернулся, как обиженный на весь мир человек. Видимо, устал отвечать на глупые вопросы.
— Да ты невежлив, пёс, — обходя собаку, проворчала Лера.
Крапал дождь… Пёс остался сидеть в луже.
— Ну, пошли, если хочешь, со мной? — вернувшись, предложила пуделю Лера. — Ты один, и я одна! Ну, что?..
Пудель чихнул и поднялся на мокрых дрожащих лапах. Через минуту они уже шли к Лериному дому и разговаривали.
— Прикинь, некоторые мужчины ищут девственницу в публичном доме! — довольно громко сказала Лера, покосившись на своего четвероного спутника.
— Неужели есть такие дураки?.. — изумился пудель. — А ты девственница? — прихрамывая, забежал он вперёд и с испугом взглянул на Леру. — Я их ни разу не видел… Так ты девственница или нет?
— О, боже…
— Хозяин, — пудель нахмурил брови и больше ничего не сказал.
— Осторожно, трамвай! — с сочувствием крикнул им какой-то приличный алкаш, и они вовремя отпрыгнули с проезжей части и постояли, прижавшись к фонарному столбу на обочине.
— А ты меня впустишь в дом? — пудель изо всех сил отряхнулся, и покосился на Лерину сумку с пряниками.
— Придётся, — Лера придирчиво оглядела старого пса. — Ты был породистый или не очень?..
Пудель незаметно кивнул.
— Моя порода называлась — большой королевский, — откашлявшись, гавкнул он.
— Тогда пошли, — и Лера, открыв подъездную дверь, пропустила большого королевского впереди себя.
Чистый до безобразия пёс лежал на ковре и зевал… Была ночь. Пудель лениво о чём-то думал. Дождавшись, пока все заснут, он поднялся на задние лапы и подошел к телефону. Набрав номер, он со второго раза дозвонился.
— Аллё, гараж? — гавкнул он.
— Ты где, Чингачгук? — обрадовались ему.
— В квартире одной девственницы, — шёпотом похвастал пудель. — Меня вымыли и разрешили жить!
— Ты, вернешься, Чингачгук?.. Почему ты замолчал?.. Гавкни хоть что-нибудь, — тревожно попросили пса.
— Сам гавкни, — разозлился пудель и бросил трубку.
«Зря я в лужу залез», — свернувшись клубком, констатировал он, а под утро снова позвонил по тому же номеру.
— Адрес скажи, — попросил его собеседник.
— Давай лучше так… — начал пудель. — А потом вот так!..
— Разумно, — ответил хозяин.
Когда утром Лера спустилась в метро и остановилась у самого края длинной платформы, знакомый голос сзади вкрадчиво произнёс:
— Собачьи сухарики… Хм-м-м!..
Лера прислушалась, на её стёганой куртке даже появилась морщинка.
— Собачьи сухарики! — уже громче повторил голос.
Лера стремительно обернулась.
— Вы?! Не может быть… Ах, Дудкин-Дудкин, что это вы делаете в метро, а? — возмущённо воскликнула она. — Неужели, соскучились?..
— Ужели, — Дудкин вытащил из кармана смятую веточку мимозы и вручил её Лере.
Из метро они вышли вместе и, не глядя, куда-то пошли. Дудкин даже пару раз налетел на обычный фонарный столб, продолжая улыбаться.
В Москве было туманно.
Камуфляж
Задворки уездного Пушкино.
Похожий на зонт человек уже час прохаживался у старой керосиновой лавки, изображая смертельно влюблённого — в правой руке он сжимал три махровых тюльпана и каждую минуту смотрел на часы. Увидев подъехавший к соседнему дому мотоцикл с коляской, он дождался, пока водитель и его спутница с маленьким ребёнком зайдут в подъезд. Когда в окне второго этажа загорелся тусклый свет, похожий на зонт человек кому-то позвонил. Он терпеливо дождался, когда из дома снова выйдет тот самый узкоплечий здоровяк, и, проследив, как тот осёдлывает мотоцикл, зашёл в подъезд. Дверь в ту самую квартиру была лишь прикрыта. Из кухни доносился бубнёж телевизора и шум воды.