Священная земля
Шрифт:
В это время заключались браки, что было отнюдь не пустяковым делом, потому что требовалось соблюдать правила, определявшие, кому на ком жениться — проверяли и обсуждали родословные, обращались за советом к богам, читали предзнаменования. Хотя топаа представляли собой одно племя, они были членами разных кланов, которые, в свою очередь, делились на семьи, первую и вторую. У кланов были тотемы животных: Пума, Ястреб, Черепаха. Вторая семья, в которую входили бабушки, дедушки, тети, дяди и двоюродные братья и сестры, называлась по своему происхождению: Люди Холодной Реки, Люди Соленой Пустыни. Название первой семьи, состоявшей из матери, отца и их детей, происходило от местного источника пропитания, их занятий или географических особенностей — Едоки Буйволовых Ягод, Люди Ручья или Белые Ножи, если они изготавливали режущие инструменты из отколотых кусков белых скал. Марими принадлежала к клану Краснохвостого Ястреба, ее второй семьей были Люди Черной
В пору сбора орехов люди вспоминали о границах племенных земель и учили детей запоминать реки, леса и горы, отделявшие территорию топаа от соседних племен — шошонов на юге и пайютов на севере, с которыми топаа не торговали, не вступали в браки, но и не враждовали — и детям объясняли, что строго-настрого запрещалось охотиться, собирать семена или брать воду на земле другого племени.
Собирая кедровые орехи, семьи возводили жилища на своих родовых стоянках — там они встречались и занимались собирательством еще с давних времен. Марими расстелила коврик и плела люльку для ребенка на том месте, где ее мать, бабка и прабабки с самого начала мира расстилали коврики и плели корзины для своих младенцев. Однажды ее дочь будет сидеть на этом самом месте и плести корзины, наблюдая за теми же танцами и играми. Таким образом, ежегодный сбор кедровых орехов служил не только для заготовки еды на зиму. Здесь люди узнавали истории своих предков, потому что топаа не забывали о своем прошлом, чтобы былое переходило в настоящее, затем в будущее и далее до скончания времен. Каждый год на собрании человек узнавал, где его место в мироздании. Мужчины и женщины видели, что являются частью Великого Сущего, что топаа и земля, животные и растения, ветер и вода — все в этом мире связаны и соединены, подобно прутьям корзин, которые плели женщины.
После сбора кедровых орехов кланы оставались в горах на зимовку, и, когда на земле появлялись первые побеги, огромное поселение снималось со стоянки, семьи отправлялись обратно к домам предков до следующего собрания. Тогда же Марими с мужем, ее мать, отец и шестеро сестер вернутся на свои земли, где они охотились на зайцев и жили с самого сотворения мира. Там она выносит ребенка, станет матерью, подняв свой статус в клане, поэтому в следующем году, когда они снова приедут в сосновый лес, люди будут обращаться к ней с уважением.
Именно об этом светлом будущем пыталась думать Марими, пока ужас от таинственного взгляда Опаки сжимал ее сердце. Почему шаманка смотрит на нее?
Шаманы всегда были окутаны тайной — запрещалось о них даже думать, а уж обсуждать и подавно, потому что только шаманы могли перемещаться между реальным и сверхъестественным мирами. Каждый раз перед началом сбора орехов, прежде чем первая семья возводила свое жилище, племя строило божественную хижину шамана. Участвовали в этом все, даже дети и старики, — люди срезали лучшие ветки и прутья, приносили самые мягкие шкуры, лучины для костра, чтобы в божественную хижину спустились боги и благословили людей и урожай орехов через видения шамана. Люди жили в непонятном и страшном мире, где никогда нельзя было рассчитывать на удачную охоту или щедрость природы, поэтому, еще до того, как первая шишка будет снята с дерева, шаманы уходили в божественные хижины и погружались в транс, общаясь со сверхъестественными силами, получая указания и пророчества, а иногда и новые законы.
Вот почему в эту праздничную ночь Марими внезапно испугалась. Опака обладала божественной силой, а Марими почувствовала злобу в ее взгляде. Почему? Марими не могла вспомнить, каким проступком навлекла на себя гнев старухи. Если бы на нее так враждебно смотрел другой член племени, то она пошла бы к шаману клана, чтобы попросить защиты у богов от этого человека. Но сейчас сама шаманка хотела сглазить Марими!
И вдруг, вспомнив Тику, Марими похолодела от ужаса.
Тика была племянницей матери Марими, и с самого детства они были не разлей вода. Вместе прошли священный обряд достижения половой зрелости, а когда Тика и двенадцать других девушек участвовали в состязании посвященных, которое выиграла Марими, первой добежав
А затем Тику постигло несчастье. Она влюбилась в человека, которого Опака прочила в мужья внучке своей сестры. Марими была уверена, что если бы Тика отдалась любому другому парню, то ее бы не изгнали. Но, когда парочку застали в дядиной соломенной хижине, шаманы и шаманки собрали совет, где раскурили трубки мудрости и вынесли решение, объявив девушку изгоем, потому что, по их мнению, именно она соблазнила молодого человека и подговорила его нарушить законы племени. Так как племя не казнило своих членов даже за самые тяжкие преступления, потому что люди боялись возмездия духа усопших, виновных обрекали на жестокую, медленную смерть. У них отбирали имя, пожитки и еду, а затем выдворяли из защитного круга. Изгой не имел права вернуться. Никто не должен был смотреть на него или разговаривать с ним, запрещалось кормить его и пускать в свое жилище. Члены семьи срезали волосы и оплакивали своего родственника, будто он умер. Когда Тика стала одной из Безымянных, сердце Марими горевало о ее судьбе. Она вспомнила, как видела свою подругу на краю сосновой рощи, бродившую там, словно неприкаянная душа. Марими хотелось подойти к Тике, пересечь защитный круг и отнести ей еду и теплую одежду. Но тогда племя изгнало бы и Марими.
Так как изгои уже были «мертвецами», жили они недолго. Но не из-за того, что им было тяжело добывать пропитание или прятаться от стихии, а потому что после изгнания умирал их дух. Когда пропадало желание жить, смерть быстро настигала несчастных. Через пару дней Тика больше не появлялась у границы лагеря.
— Мама, — тихо окликнула Марими женщину, которая сидела рядом с ней, поджав ноги, и пела, выплетая замысловатый узор на корзине. Песня давала корзине жизнь и дух. Благодаря ей пальцы могли создавать мифы и волшебные истории в сплетении прутьев. Мать Марими, используя узор из ромбов, переносила на корзину легенду о том, как давным-давно на небе появились звезды.
— Мама, — чуть громче позвала Марими. — Опака смотрит на меня.
— Я знаю, дочка! Будь осторожна. Отвернись от нее.
Марими нервно окинула взглядом шумное поселение, от которого в ночной воздух поднимался дым пятисот костров. Ее летний дом находился в высокой степи, где самым распространенным растением была полынь, но здесь в горах росли сосны и можжевельник, и это покрытое листвой скопление духов испугало бы Марими, если бы она и ее народ не находились под защитой круга. Ночью семьи лежали на меховых одеялах, испуганно прислушиваясь к голосам призраков, стенавших среди деревьев, и надеясь, что талисманы, развешанные вокруг лагеря, обладали достаточной силой, чтобы не пустить духов внутрь. Поэтому никто не скупился на подношения шаману: если у клана был могущественный шаман, это означало, что люди находятся под защитой богов. Все помнили чудовищную судьбу клана Совы, чей шаман сорвался в пропасть, оставив тридцать шесть семей без посредника, который мог представлять их в мире духов и общаться с богами от их имени. Луна не успела завершить свой цикл, как мужчины, женщины и дети заболели и умерли и в клане Совы никого не осталось.
Страх окутывал ее, и Марими заставила себя сосредоточиться на люльке для ребенка. Но теперь ее пальцы двигались с трудом и без былой грации, и, к своему ужасу, она поняла, что магия, которую она чувствовала в ночи, совсем не обязательно должна быть хорошей...
Не сводя глаз с Марими, сидевшей на противоположной стороне круга, Опака вспоминала времена, когда она сама была такой же красавицей. Восседая на бизоньей шкуре в окружении еды, бус и перьев, которые приносили люди, искавшие расположения и благословения богов, Опака с горечью думала, что округлое лицо Марими, ее смеющиеся глаза, чувственный рот и волосы, похожие на черный блестящий водопад, привлекавшие внимание не только молодого охотника, женившегося на ней, когда-то были и у Опаки, до того как она потеряла привлекательность от старости и из-за бесконечных путешествий духа отдельно от тела. Теперь Опака была скрюченной, седой и беззубой.
Но не за это она ненавидела девушку.
Яд заструился по старым жилам Опаки шесть зим назад, во время Сезона Без Кедровых Орехов, когда семьи пришли в лес и увидели, что шишки уже попадали и гниют на земле. Когда они поняли, что боги слишком рано начали сезон и теперь им придется голодать, поднялся великий вой и шаманы скрылись в божественных хижинах, где жгли священный огонь, жевали и глотали семена дурмана, бредили, пели и молились, дабы узреть ниспосланные богами видения, которые укажут людям, где можно найти кедровые орехи. Но боги оставались глухи к молитвам шаманов, и теперь ужасный голод угрожал народу топаа.