Священная

Хэнд Синтия

– Ночью.

– То есть ты видел вещие сны?

– Да. Кроме одного раза.

На выпускном. Мы танцевали, и нас в один и тот же момент захлестнули видения.

– Просто у Клары появился новый сон, – говорит Анджела.

Я бросаю на нее свой самый сердитый взгляд, но подруге, конечно же, все нипочем.

– И, возможно, это видение, – продолжает она. – Мы пока пытаемся разобраться.

Кристиан смотрит на меня явно заинтересованно. Оказавшись в буквальном смысле в центре внимания, я спрыгиваю со сцены и иду

к ним, чувствуя на себе его пристальный взгляд.

– Что за видение? – спрашивает он.

– Возможно, это просто сон, – отвечает за меня Анджела. – Но сколько раз он уже тебе снился, Клара?

– Семь. Мне снится, как я поднимаюсь на холм в лесу, – объясняю я. – Но он не из моего… нашего видения. На небе ни облачка, а вокруг никакого пожара. Еще я вижу Джеффри, и он почему-то в костюме. И Анджелу… По крайней мере, в последний раз она точно была там. А с ней и некоторые знакомые… – Я колеблюсь на мгновение. – А еще там был ты, – признаюсь я Кристиану.

Но не собираюсь рассказывать, как он взял меня за руку и как я услышала его голос у себя в голове, хотя его губы не шевелились.

– Скорее всего, это обычный сон, – заключаю я. – Будто мое подсознание пытается что-то вытащить на поверхность. Возможно, это всего лишь мои страхи, как бывает, когда тебе снится, что ты пришел в школу голым.

– А как выглядит то место? – спрашивает Кристиан.

– В том-то и дело, что довольно странно. Оно напоминает обычный лес, но в нем есть лестница – несколько бетонных ступеней среди деревьев. И забор.

– А у тебя не появилось каких-нибудь странных снов? – спрашивает Анджела. – Какой-нибудь подсказки, которая хоть как-то объяснила бы это сумасшествие.

Кристиан наконец отводит свой взгляд, чтобы посмотреть на нее.

– Никаких снов.

– Ну, лично мне кажется, что это больше чем сон. – говорит она. – Потому что это еще не конец.

– Ты о чем?

– О вашем предназначении. Мне не верится, что после всего случившегося – видений, пожара и прочего – это закончится вот так. Нет-нет. Должно быть что-то еще.

И именно в этот момент моя эмпатия решает напомнить о себе, обрушив на меня чувства Кристиана. Решимость. Непреклонность. Жгучая тоска, от которой перехватывает дыхание. И уверенность. Чистая, абсолютная уверенность. Что Анджела права. Что это не конец. Что случится что-то еще.

Зайдя в комнату поздним вечером, я замечаю фигуру на карнизе под моим окном. И в это мгновение мамины слова о том, что Семъйяза дожидается своего часа, потому что ранен и самолюбив, чтобы прийти за нами, кажутся пустой болтовней. Значит, именно его скорбь я почувствовала на днях. От этой мысли мое сердце начинает колотиться в груди, а кровь пульсирует в висках. Я бешено оглядываюсь по сторонам в поисках хоть какого-то оружия. Но это бесполезно, потому что моя комната мало чем отличается от спальни обычной девчонки. И даже будь у меня что-то посущественнее

пилочки для ногтей, что могло бы защитить меня от Чернокрылого?

«Венец, – понимаю я. – Нужно призвать венец». Но я тут же останавливаю себя, потому что кое-что еще приходит мне в голову: почему он просто стоит там? Почему до сих пор не попытался напасть на «птичку», чтобы прибить ее?

И тут я понимаю, что это не Семъйяза. Это Кристиан. Теперь, когда я достаточно успокоилась, я могу ясно ощутить его присутствие. Он пришел о чем-то рассказать мне. О чем-то важном.

Вздохнув, я натягиваю толстовку и открываю окно.

– Привет, – говорю я, и Кристиан тут же оборачивается.

Он сидит на самом краю крыши, откуда открывается прекрасный вид на горы, белоснежные вершины которых слабо светятся в темноте. Я вылезаю из окна и опускаюсь на козырек рядом с ним. На улице холодно и моросит промозглый дождик. Я обхватываю себя руками, стараясь сдержать дрожь.

– Холодно? – спрашивает он.

Я киваю.

– А тебе нет?

На нем лишь черная футболка и джинсы «Свен», правда, в этот раз серые. Меня тут же охватывает злость из-за того, что я узнаю его одежду.

– Немного, – пожав плечами, отвечает он.

– Анджела считает, что обладатели ангельской крови должны быть невосприимчивы к холоду. Потому что без этого не обойтись при полетах на большой высоте. – Тело вновь сотрясает дрожь. – Но мне, видимо, этой способности не досталось.

Кристиан ухмыляется.

– Возможно, эта способность доступна только зрелым обладателям ангельской крови.

– Эй, ты только что назвал меня незрелой?

– Нет, – восклицает он, и его ухмылка превращается в широкую улыбку. – Я бы не посмел ляпнуть такое.

– Хорошо. Потому что из нас двоих не я подглядывала в чужое окно.

– Я не подглядывал, – протестует он.

Верно. Он пришел рассказать нечто важное.

– Ты, может, на знаешь, но существует одно невероятное изобретение под названием сотовый телефон, – дразнюсь я.

– Знаю, но у нас с тобой всегда такие задушевные разговоры по телефону, – отвечает он.

На секунду воцаряется тишина, а затем мы начинаем дружно смеяться. Он прав. Я не знаю, почему сейчас мне легче с ним общаться, но это так. А значит, мы сможем поговорить. Это настоящее чудо.

Он поворачивается ко мне, и его колено касается моего. В тусклом свете его глаза кажутся темно-зелеными.

– Забор, который ты видела в своем сне, – из сетки и находится справа от лестницы, ведущей на холм, – говорит он.

– Откуда ты…

– Лестница местами заросла мхом, а перила металлические и покрыты черной краской?

Я пристально смотрю на него.

– Верно.

– Слева за деревьями стоит каменная скамья, – продолжает он. – А рядом растет куст розы. Но он никогда не цветет… потому что там слишком холодно.