Священник, которому подарил бомбу Иисус
Шрифт:
Когда архиерей принял этот подарок, он удивился, что это была весьма тяжелая коробка, но открывать ее сразу не стал, ведь у него был принцип открывать подарок в конце празднества. Когда Георгий вручил сей презент Алексию, то архиерей увидел в лице Георгия видимые перемены. Его лицо больше не было угрюмо и боязливо, Георгий всегда старался не смотреть людям в глаза, но теперь, Алексий будто бы видит в нем другого человека, более уверенного в себе, знающего свое место в этой жизни. Георгий улыбался самой лучшей улыбкой, которой мог, он даже практиковался перед зеркалом дома. И поневоле архиерей улыбнулся
– Я рад, Георгий, что ты становишься взрослее и уверенней. Таким ты мне нравишься больше. Так что выше нос. Смирение это хорошо и правильно, но грешно страдать без нужды в этом. Верно?
– Верно, ваше святейшество.
– Ну, ну. Не нужно здесь фамильярностей. Называй меня Алексий, и будь увереннее. Мне нужна молодая кровь для дальнейшей работы, на тебя в начале твоей карьеры были большие планы, но ты их, мягко говоря, не оправдал. Но теперь же, если ты встал на путь исправления, а я на это надеюсь, то Господь будет благоволить тебе в дальнейшем росте. Ты меня понял, Гоша? Можно я буду называть тебя Гошой?
– Да, я все понял. Называйте меня как угодно вам, Алексий.
– Хорошо.
Алексий оставил подарок в зале, где и проводилась вся трапеза, вместе с другой кипой подарков. На трапезе Георгий ел и улыбался, даже говорил с другими священнослужителями, что было довольно странно для него. Раньше, на таких мероприятиях, если он туда каким-то образом забредал, то сидел и молчал, даже не ел ничего, священник боялся, что будет неуклюже есть, или обольется чем-нибудь, в конечном итоге будет высмеян. Но сейчас все комплексы и страхи улетучились, он чувствовал себя так, как никогда еще прежде, он чувствовал себя уверенно, что добавляло ему сил. Ему казалось, что он на вершине мира.
Отцу Сергию такой поворот событий не особо понравился. Он смотрел на Георгия и его мучало странное предчувствие, очень нехорошее предчувствие. Это подозрение по поводу перемен отца Георгия высказал он архиерею, на что тот отмахнулся и сказал, что это возраст такой у Георгия, малец переосмыслил свою жизнь и взял себя в руки, вот и все. Алексий сказал, что видел уже такое раньше, люди меняются с возрастом. Отцу Сергию пришлось согласиться с данным выводом архиерея, ведь перечить ему он не имел ни малейшего желания и права.
Посреди трапезы, когда все вышли на улицу покурить, то к Георгию подсел его старый друг, отец Арсений. В последние года они мало общались, но раньше они часто засиживались по вечерам вместе, рассуждая о философии и теологии.
– Давно не виделись, ты очень изменился за последнее время - сказал Арсений, после чего надпив новый бокал вина.
– Да, времена меняются, я тоже меняюсь - с заговорщицкой улыбкой сказал это Георгий. Но потом, ненадолго посмурнел. Он понял, что вместе с этой сворой попов, умрет и Арсений, его старый друг. Георгию вдруг хотелось сказать Арсению, чтобы тот уходил отсюда и побыстрее. Ему захотелось предупредить друга об опасности. Уберечь его. Но этот временный приход в себя пропал. Дверь сознания закрылась перед истинным Георгием, и теперь он снова тот весельчак, который пришел на празднество.
– Ты немного ушел в себя - с обеспокоенностью сказал это Арсений.
– Да так, задумался немного. Долей и мне вина - на лице Георгия опять вернулась улыбка
Когда все попы собрались, после очередного выкуривания сигарет, архиерей Алексий вошел в зал, а за ним вбежала толпа. Все уселись за столом, Алексий травил истории из своей юности, о том, как он развлекался в семинарии и о том, как он встретил свою будущую попадью Анну, что стала ему незаменимой опорой в жизни. Но он утаил, что перед этим, да и после венчания с ним, она была "опорой" и для других мужчин приближенных к Алексию.
Тем временем, пока архиерей вещал истории жизни, отец Сергий под шумок подобрался к кипе подарков и недоверчиво посмотрел на коробку в цветной фольге Георгия. Его почему-то эта коробка очень беспокоила, как и поведение Георгия. Сергий никогда не был параноиком, но на сей раз, ему было настолько не по себе от происходящего, что он не мог найти себе места на этом празднике жизни. Что-то было не так во всем этом, и он боялся, что его переживания не напрасны.
Сергий достал свой раскладной нож и аккуратно раскрыл оберточную бумагу, а затем и саму коробку. Когда он открыл ее, то на несколько секунд он замер. Отец Сергий не понимал, что ему в данную секунду нужно делать.
– Епископ Алексиииий...
– еле вымолвил Сергий охрипшим и тихим голосом, но затем собрался с силами и уже сказал это чуть громче - Алееееексий.
Архиерей обернулся на зов отца Сергия, он недоуменно уставился на склонившегося священника над своим подарком.
– Что за херня, Серега? Почему ты полез к моим подаркам?
– возмутился поп, но затем замолчал, увидев побледневшее от ужаса лицо Сергия.
Алексий подошел поближе к Сергию и посмотрел на раскрытую коробку. Он побледнел и сам. К ним подошли и другие попы. И каждый в ужасе остолбенел. Минута молчания у всех. В коробке лежали тротиловые шашки, связанные вместе и соединенные с небольшим циферблатом, стрелка которого указывала, что к взрыву осталось меньше минуты.
– Ах ты сукин сын, мразь поганая - заорал Алексий оборачиваясь в сторону Георгия, но того на своем месте уже не было. А в окно они увидели, как его фигура удирает от дома.
– А эта пометка на циферблате к которой стремительно идет стрелка, что это?
– спросил один из священников дрожащим голосом. Но его вопрос проигнорировали.
– Блядь, сука... Сваливаем нахуй отсюда - вскричал охрипшим голосом Сергий, и все побежали к выходу толпясь у дверей.
Архиерей кричал о своей важности, поэтому все должны дать ему дорогу. Но никто его сейчас не слушал, все били друг друга локтями и толкались, и каждый хотел пробраться через дверь.
Отец Сергий оттолкнул архиерея Алексия с такой силой, что тот ударился об стену и, потеряв равновесие, его грузное тело упало ниц. Сергий не стал помогать ему, он выбежал как ошпаренный из дома и не оглядываясь, бежал подальше от здания. Огромная свора попов бежала кто куда. Дача находилась в малонаселенном месте, подальше от людей, что давало преимущество в выборе направления бега.
Взрывной волной откинуло несколько попов, которые позже всех выбрались из дома. Щепки и доски от дома полетели в разные стороны в радиусе полукилометра. Взрыв был настолько мощный, что даже у тех, кто отбежал дальше всех, заложило уши.