Священник

Бруен Кен

Предложил сигареты, а он капризно ответил:

— Не курю, шеф.

Я хотел коснуться его руки, но он вдруг издал пронзительный вопль и сказал:

— Отвали, белыш!

Потом, через несколько месяцев, я звонил в больницу, спрашивал, можно ли его навестить, и узнал, что пришли документы на его депортацию — правительство высылало по восемьдесят неграждан в день. Взяв две сырых простыни, накрахмаленных тем утром, он повесился в прачечной.

Новая Ирландия.

2

«Я утруждаю себя ради него» —

в этом суть уважения к другому человеку. [9]

Паскаль, «Мысли», 317

1953. Дом пастора католической церкви в Голуэе.

Священник снимал ризу, служка ему помогал. Священник поднял бокал вина, сказал:

— Попробуй, ты хорошо себя вел.

9

Здесь и далее в пер. Э. Линецкой.

Семилетний мальчик побоялся отказаться. Вкус был сладкий, но в животе началось теплое свечение.

Попе было больно, и священник дал ему полкроны. Потом, уходя, священник прошептал:

— Не забывай — это наш маленький секрет.

Монашка собирала ноты. Она любила этот утренний час, когда солнце струится через витраж. Душная ряса давила, но она терпела ради душ в Чистилище. На последней скамье она нашла бумажку в десять евро, почувствовала искушение забрать и потом пировать мороженым. Но, перекрестившись, сунула в ящик для бедных. Бумажка скользнула легко, потому что ящик стоял пустой; кто нынче дает милостыню?

Она заметила, что дверь в исповедальню приоткрыта. Поцокала языком с дрожью раздражения. Отец Джойс вышел бы из себя, если бы увидел. Он страсть как любил порядок — командовал в церкви как в армии, божественном войске. Монашка спешно подошла и толкнула дверь, но та не поддалась. Уже не на шутку рассердившись, она поспешила в соседнюю дверь и заглянула через решетку. Ее крик слышали даже на Эйр-сквер.

На полу исповедальни лежала отрубленная голова отца Джойса.

Давно уж нет страны святых и ученых. В эпоху угасающего благополучия уже не считались национальным ужасом ограбления священников, изнасилования монашек. Они были на подъеме. Из-за потока скандалов, захлестнувшего церковь, люди утратили веру в то единственное, что еще казалось неуязвимым.

Но обезглавливание отца Джойса потрясло даже самых зачерствевших циников. Редакторская колонка «Айриш Тьюнс» начиналась так:

Мы погрузились во тьму.

Главный дублинский наркобарон объявил вознаграждение за поимку убийцы. Премьер-министр на пресс-конференции просил о спокойствии и понимании.

Куда там…

Ридж приехала на желтом «датсуне». Увидев мое выражение, спросила:

— Что?

И мы вернулись к нашим обычным агрессивным отношениям. Наши редкие моменты теплоты можно пересчитать по пальцам одной руки — и все-таки мы без конца пересекались, все-таки наши судьбы, хотели мы или нет, необъяснимо сплелись. Я улыбнулся, спрашивая себя, куда делись элементарные приличия, простое «Привет, как дела». Спросил:

— Машина… новая?

Она носила маленькие жемчужные сережки,

как все бангарды. Вблизи лицо ничем не привлекало, но шарма придавали живые глаза. Как обычно, одета чуть лучше нищебродов — самую капельку. Преданный клиент «Пенни». Белые хлопковые джинсы и красная футболка с цифрой 7 на левой груди. Я ненадолго задумался, вдруг это знак, указание, на что ставить в лотерее. Обычно за одну цифру дают пять к одному. Отмахнулся — суеверие, проклятие моего народа.

Вы никогда — повторяю: никогда — не увидите, чтобы ирландец прошел под лестницей или не скрестил пальцы во время матча по херлингу [10] . И неважно, во что там веришь, — это генетическое, так же привычно, как поминать Бога всуе. Чушь, конечно, но деваться некуда. А она тут же вскинулась, огрызнулась:

10

Херлинг — ирландский хоккей на траве.

— Издеваешься?

Имея в виду свою ориентацию. Она была лесбиянкой. [11] Я вздохнул, закинул сумку на плечо, сказал:

— Ну на хрен, лучше попутку поймаю.

— Не смей ругаться, Джек Тейлор. А теперь сел быстро в тачку.

Я сел.

Почти десять минут мы ехали молча. Она свирепо сменяла передачи, потом:

— Мне было интересно… После… того, что случилось… эм-м, ты ходил по пабам?..

Она помолчала, пропуская трейлер на съезд, продолжила:

11

В 70-х лесбиянки в Великобритании жили бедно, с продовольственным талонами и старыми машинами, из-за чего сложились соответствующие стереотипы.

— Но не пил?

Я проверил свой ремень безопасности, спросил:

— И в чем вопрос?

— Ну, произошло ужасное, ты брал выпить… почему так и не притронулся?

Я уставился в лобовое стекло, подождал, потом:

— Не знаю.

И правда не знал.

Если ответ ее и устроил, по лицу было не сказать. Затем:

— Значит, у тебя успешный случай.

— Что?

— Ты не пил. Ты алкоголик — раз не пьешь, значит, успех.

Ошеломленный, я не мог понять, что она говорит.

— Хрень какая-то.

Она полыхнула глазами в лобовуху:

— Я уже просила не выражаться. В АА говорят, если не притрагиваешься к стакану, ты победил.

Я дал повисеть этому в воздухе, заметил у нее на приборке крест Святой Бригитты, спросил:

— Ты в АА?

Ни разу не видел, чтобы она напивалась. Обычно брала апельсиновый сок, а один достопамятный раз — винный коктейль, что бы это ни значило. Конечно, знал я и монашек-алкоголичек, а они вообще в закрытых орденах! Живое доказательство, что чего-чего, а стойкости у алкоголиков не занимать.

Ее уголки губ поползли вниз — это всегда к беде, — и она фыркнула.

— Поверить не могу. Джек Тейлор, ты самый безголовый человек, что я встречала. Конечно я не в АА… вообще не соображаешь?

Я закурил, несмотря на большую надпись на приборке:

НЕ КУРИТЬ

Не

Просьба не курить.

А прям приказ.

В ответ она открыла окна, впустила все ветра, включила кондиционер и моментально нас заморозила. Я затянулся, проныл:

— Я же из больницы. Будь человеком, — и пустил окурок в окно.