Священное озеро
Шрифт:
– Нет, он не пойдёт с тобой! – возразила Зоя.
Юван и Матвей удивились твёрдости, которая звучала в тихом голосе. Отец завёл мотор и спокойно улыбнулся.
– Матвей – мужчина. Он взрослеет, и ему пора учиться ответственности и самостоятельности, – мягко проговорил Юван и дотронулся до Зоиной ладони. – Ты же не хочешь, чтобы он стал изнеженным?
Зоя нервно смахнула тяжёлую, мозолистую от работы руку мужа.
– Я не хочу, чтобы он добывал волков! – упрямо воскликнула Зоя. – Матвей из рода Салыуй 20 .
20
Волк (манс.)
Спрятав
– Забудь свою глупую веру! – пробормотал он с разочарованием. – В твоих жилах нет и капли волчьей крови. Это всё суеверные пережитки. Сейчас другое время. Нет никаких родовых духов или тотема. Никто нам не покровительствует. Наша судьба зависит только от нас, а не от каких-то призрачных предков. Ты же знаешь, что в суровых краях выживают только закалённые люди. Поэтому мы должны научить нашего сына всему, что умеем сами!
Зоя зажмурилась. Слова мужа причиняли боль.
– Я прошу, чтобы Матвей не стрелял! – шептала она и с мольбой посмотрела мужу в глаза.
Юван со вздохом сжал руль. Обычно он избегал споров с женщинами, считал лишние разговоры утомительными.
– Утром мы отправимся на охоту, и это не обсуждается, – решительно объявил он, и внедорожник рванул с места.
Душа Матвея наполнилась радостью, когда он увидел Пилтала. Ребёнок обхватил мощную шею любимца и рассказал, как прошли месяцы в интернате, а затем покормил остальных животных. В оленьем стаде имелись ещё могучие бычки, которых обыкновенно использовали для перевозки скарба. Юван скрыл от домочадцев, что обнаружил кровавые следы у леса. Волки задрали старого быка.
Вечер прошёл в тягостном молчании. Отец и мать с упрёком поглядывали друг на друга, но не проронили ни звука. Каждый ждал компромисса, но никто не делал шага навстречу. Зоя, молча, поставила на стол отварной картофель и запечённое мясо лося. Не в силах выносить ледяное безмолвие, Юван сдался на милость супруги.
– Хорошо, Матвей останется дома, – обещал он, наливая в кружки чай из малиновых листьев. По комнате разнёсся аромат спелых ягод, напоминавший о прошлогоднем лете.
– Но папа… – обиделся сын и кинул ложку на стол.
Он красочно представлял первый промысел и хотел быть вместе с отцом после долгой разлуки. Мама ничего не сказала, лишь, ласково улыбнувшись, положила на тарелку мужа кусок пирога с клюквой, испечённого в честь возвращения Матвея домой.
– Папа возьмёт тебя на рыбалку, – примирительным тоном сказала она и села возле сына.
Она так долго ждала его приезда, что не могла и секунды оставить мальчика в одиночестве. Прикасалась к нему, ощущала детский запах отраставших волос. Матвей дичился. Совсем отвык от семьи. Он вырос и чувствовал неловкость от маминых ласк.
– Ома 21 , я уже взрослый, – напомнил он, отстраняясь от её нежных рук.
Зоя с грустью вздохнула, понимая, как стремительно летят года. Ей недавно исполнилось тридцать шесть. Зеркало немилосердно показывало мелкие морщины – предвестники
***
Ещё не рассвело, когда отец поднялся с кровати. Охотники не спят до зари. Особенно если поблизости рыскают хищники. Юван ласково погладил тёплую щёку жены. Зоя сонно потянулась, но глаз не открыла. Пусть поспит. Сон так сладок и спокоен, когда солнце ещё не встало.
21
Мама (манс.)
Промозглый туман серой дымкой стелился по земле. Трава покрылась обильной росой. В окружении необузданной природы всегда таилась некая опасность. И сейчас угроза обрела реальные пушистые очертания. Из полумглы доносился одинокий волчий вой. На мгновение Юван замедлил шаг. Чтобы войти в сумрачный лес, окутанный маревом, кишащий дикими зверями, нужна недюжинная смелость. Но Юван должен защитить не только стадо оленей, но и свою семью. За спиной раздался шорох. Схватившись за ружьё, охотник обернулся.
– Матвей! – воскликнул удивлённый Юван и сурово поглядел на сына, который ослушался наказа. – Нельзя подкрадываться к человеку с оружием.
Мальчик растерялся и виновато опустил глаза.
– Иди домой, Матвей, – велел отец. – Твоя мать рассердится, когда узнает, что ты пошёл со мной.
– Я скажу ей, что сам так решил, – твёрдо заявил сын.
Юван сжал приклад, размышляя, как поступить в двоякой ситуации. Позволить сыну пойти в тайгу, значило навлечь на себя гнев жены. И всё-таки Матвей хоть и маленький, но уже проявляет мужской характер. Он учится самостоятельной жизни, принимает решения.
– У меня нет для тебя припасов, – Юван высказал последний довод против.
Матвей хитро ухмыльнулся и показал свёрток с пирогом, который взял с собой.
– Я спрятал порцию, но хватит на двоих, – он убрал промасленный пергамент в школьный рюкзак.
– Молодец! – похвалил папа, и они остановились перед громадами разлапистых кедров, что веками росли в северных краях.
Первые лучи солнца застали Зою в комнате сына. В интернате он научился аккуратно, без единой складки на покрывале, заправлять постель. Свёрнутый вдвое листок из тетрадки дожидался на подушке. С непонятным трепетом Зоя развернула его.
«Несердись на папу. Я сам пошол с ним» – прочла она.
По-детски крупные неумелые буквы и ошибки вызвали у Зои умиление. Матвей познаёт науку письма, однако надо заниматься с ним.
Глава 2. Видения
Ульяна Айдарова нетерпеливо стучала ручкой по листам с экзаменационными заданиями. Чтобы получить высший балл, оставалось выполнить заключительную письменную часть. Нужна пятёрка – на меньшую оценку Ульяна не согласна. Она мечтала о блестящей карьере врача, как отец когда-то. Вероятно, заветные мечты передаются с генами. Однажды она создаст многопрофильную клинику прямо на стойбище и будет лечить малышей из окрестных деревень. Именно смелая надежда придавала сил и настойчивости. Ульяна быстро написала сочинение и перечитала несколько раз, чтобы не допустить досадных оплошностей.