Священные холмы

Крючкова Ольга Евгеньевна

Дейдре очнулась и свому вящему удивлению обнаружила, что лежит на берегу озера, завёрнутая в тёплый плащ. Она потянулась и зевнула, отчего на душе было легко…

Женщина попыталась вспомнить события прошедшей ночи, но в памяти вставал лишь образ красивого статного мужчины и его страстные ласки… Но они были столь ей приятны, что Дейдре даже не пыталась сопротивляться, а напротив с удовольствием включилась в любовную игру.

Неожиданно как резкая противоположность ночному незнакомцу, всплыл образ Конайре. Дейдре невольно вскочила в земли, плащ соскользнул

с плеч и упал на землю. Она снова и снова видела перед собой лицо короля, искажённое гримасой плотского наслаждения.

К горлу подкатила тошнота. Дейдре бросилась к озеру и зачерпнула ладошкой пригоршню воды, дабы напиться и подавить неприятное ощущение. Склонившись над прозрачной водой, женщина, уже окончательно очнувшаяся после бурных событий минувшей ночи, увидела своё обнажённое отражение, на шее же – блестел золотой торквес, в точности такой же, как у её таинственного партнёра.

Дейдре дотронулась до украшения и прозрела. Разум её очистился.

– Кернунн! Это он! Это его торквес! Почему он подарил его мне?

Не успела леди Тальтиу найти ответы на возникшие многочисленные вопросы, как услышала крик Корри.

– Госпожа, госпожа!

Дейдре отчётливо увидела девочку, бегущую к озеру. Она тотчас подхватила плащ, небрежно валявшийся на земле, и прикрыла свою наготу.

– Слава богам! Я нашла вас, госпожа!

– Я решила умыться… – солгала Дейдре.

Девочка улыбнулась.

– Я тоже хотела освежить лицо… Но, правда, не рассчитывала встретить вас здесь.

Дейдре приблизилась к Корри и сразу же заметила припухшие веки и покрасневшие глаза.

– Тебя кто-то обидел? Какой-нибудь слуга приставал к тебе?

Корри встрепенулась от таких слов.

– Нет, что вы! Я ещё слишком молода для подобных утех. Просто я переживала за вас.

Дейдре поддалась нахлынувшим чувствам и заключила девочку в объятия. Та же прильнула к госпоже, как к родной матери и… заметила на её шее роскошный торквес.

Корри ничего не сказала, решив, что это подарок короля – награда за любовные ласки леди Тальтиу, если таковыми их вообще можно было назвать. Ибо она сохраняла холодность по отношению к королю на протяжении всего соития.

* * *

Моргауза прекрасно провела время в объятиях Эогана и признаться не ожидала от него такой любовной прыти. Хоть верховный друид и был в преклонном возрасте, но выглядел подтянуто и моложаво. Правда, в последнее несколько лет его интерес к женщинам резко поубавился; он решил, что, увы, время его плотских наслаждений прошло.

Моргауза же сумела своими прелестями привести Эогана на вершину блаженства, что тот не испытывал ничего подобного ни с одной женщиной на протяжении всей своей долгой жизни.

Моргауза проснулась первой, Эоган же спал, припав к её полной груди, не желая упускать свой ночной «трофей». Она улыбнулась и тихо прошептала:

– Старый болван… Хотя прыти тебе сегодня было не занимать.

Эоган причмокнул во сне, завозился, словно ребёнок, отлежавший себе бочок, и открыл глаза.

Моргауза встретила

своего любовника ослепительной улыбкой. Тот же несколько смутился.

– Ты был бесподобен, Эоган… – томно прошептала она.

Друид воспрял духом.

– С такой женщиной, как ты, любой мужчина станет жеребцом.

Он поцеловал её в шею и обнажённую грудь.

Моргауза, насытившаяся ласками престарелого друида, не желала продолжения любовных игр. И ловко вышла из положения.

– Ах, ты так утомил меня своим темпераментом…

Эоган почувствовал себя снова молодым, совершенно забыв, что он разменял шестой десяток. Его сердце затрепетало от такой похвалы, да ещё и от кого! – самой Моргаузы! О том, чтобы провести ночь в её объятиях Эоган даже и не мечтал! Но на Балтейн боги распорядились по-своему.

Женщина снова подарила партнёру очаровательную улыбку.

– Уже рассвело. Надо покидать наше любовное гнёздышко…

Но Эогану вовсе не хотелось этого делать и выпускать из своих объятий столь ценную добычу.

– Подожди немного. – Взмолился он.

Моргауза всё прекрасно поняла и решила тотчас же воспользоваться удобным моментом.

– Я хотела просить тебя о помощи… – вымолвила она и нежно посмотрела на Эогана.

Тот затрепетал под взглядом женщины.

– Для тебя всё, что угодно.

Моргауза усмехнулась… Потому, как она нуждалась в весьма необычной помощи.

Глава 3

Золотой торквес Дейдре не остался не замеченным придворными. Когда снимались шатры в Маг-Слехт, женщины вовсю судачили о том, что сначала служанка леди Тальтиу щеголяет украшениями необычайной красоты, – совершено не пристало госпоже так баловать простую девчонку, – теперь же она сама появляется в золотом торквесе, усыпанном драгоценными камнями. Завистницы уже подсчитывали: сколько может стоить сие украшение? – пятьдесят, а может и все восемьдесят кумалов? Неужели Конайре так щедр по отношению к новой наложнице.

Не успела Моргауза насладиться своей победой над Эоганом, ибо ему отводилась определённая роль в её коварном замысле, как до неё дошёл слух о подарке Конайре.

Моргауза восприняла эту новость весьма болезненно, ибо это подтверждало её опасения: леди Тальтиу полностью завладела королём. А соитие Конайре и Дейдре на Балтейн, когда боги благоволят ко всем парам, может дать весьма ожидаемый результат: зачатие ребёнка, возможно мальчика.

Поначалу Моргауза хотела оставить Тару и отправиться к сыну в Макгиппикадис. Но потом передумала, решив, что не отдаст трон Тары, предназначенный для Ингела сыну молодой наложницы. Она была почти уверена, что с рождением второго сына Конайре поступит именно так, а Ингелу оставит Макгиппикадис. Хотя земли нынешних владений Ингела были богаты и могли посоперничать, скажем, с королевствами Онейл и даже Осрайд, и бастард смог бы жить в них в изрядном достатке и даже удачно жениться. Тем более, что у короля соседнего Осрайда было несколько дочерей, он бы охотно отдал одну из них Ингелу.