Священный камень

Касслер Клайв

— Последний ход сделал ты сам? — ошеломленно спросил Хэнли.

— Все расскажу, когда вернусь на судно. Что там еще про­исходит?

— Пока твоя команда занималась бомбой, Хальперт нарыл много информации о взаимосвязи Галифакса Хикмэна и исто­рии с метеоритом. Мы считаем, что в силу того, что его един­ственного сына убили талибы в Афганистане, он решил нанести удар по всему исламу. Недавно приобрел ткацкую фабрику на западе от Лондона, которая как раз выполнила заказ на молит­венные коврики

к наступающему хаджу, — сказал Хэнли.

— Напомни, пожалуйста, — сказал Кабрильо. — Хадж — еже­годное паломничество в Мекку, так?

— Правильно, — ответил Хэнли. — В этом году приходится на десятое.

— Значит, у нас достаточно времени, чтобы прекратить его операцию.

— Возможно, и так, — ответил Хэнли. — Но, пока ты был за­нят в Лондоне, произошло многое.

Хэнли перечислил все то, что изложил ему Оверхольт от­носительно опытов с образцами аризонского метеорита. Потом изложил все, что выяснил Хальперт.

— Итак, что мы имеем сейчас? — спросил Кабрильо.

— Я отправил Хальперта и еще троих на фабрику, — ответил Хэнли. — Она находится в городке Мэйденхед.

— Что с «жучками» на метеорите?

— Пока что они показывают, что он все еще там.

— Значит, если Хикмэн попытается нарушить целостность сферы, мы можем получить ситуацию хуже, чем от ядерного взрыва.

— Стоун проверил некоторые данные и выяснил, что ни одна машина, обычная для ткацкого производства, не сможет разда­вить или размолоть иридиевую сферу, — ответил Хэнли. — Если план Хикмэна таков, то ему потребуется какой-то иной способ, чтобы сделать это на территории фабрики или поблизости.

Мгновение Кабрильо молчал.

— Хальперту может понадобиться помощь, — сказал он нако­нец. — Оставляю здесь Сэна и Мидоуза, они уже не первый день работают с MI-5 и помогут прибраться и скрыть наше участие в операции.

Хэнли делал пометки в блокноте.

— Понял, — сказал он. — А что все остальные?

— Позвони Адамсу, пусть подгонит «Робинсон» на вертолет­ную площадку на Темзе через полчаса, — приказал Кабрильо. — И сообщи Хальперту, что мы летим.

— Считай, сделано, — ответил Хэнли, и телефон умолк.

— «Корпорация» преградила путь бомбе, мистер президент, — доложил Оверхольт. — Она в руках британской разведки.

— Хорошо сделано, — от всей души сказал президент. — Пе­редайте им мои самые сердечные поздравления.

— Сделаю обязательно, сэр, — ответил Оверхольт. — Но есть другая проблема, о которой вы должны знать.

— Что еще?

Оверхольт доложил о результатах экспериментов с образца­ми аризонского метеорита.

— Не здорово, — сказал президент. — Будет легко сказать, что метеорит попал не в те руки в результате провала работы ЦРУ.

— Хочу попросить вас об одолжении. Нам необходимо

тайно арестовать мать сына Хикмэна, без ордера и без юридической возни.

— Временное лишение прав согласно Патриотическому акту? — уточнил президент.

— Именно так, сэр, — ответил Оверхольт.

Президент на мгновение задумался. Как бы ему ни хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, забирать граждан США из дома или с работы без объяснений для него всегда казалось отча­сти диктаторством. Президент обязан употреблять свою власть без ограничений лишь тогда, когда опасность действительно велика.

— Хорошо, тогда действуйте, — наконец сказал он. — Только произведите задержание без лишнего шума.

— Поверьте, сэр, никто даже не узнает, что она исчезла, — от­ветил Оверхольт.

Шесть сотрудников отдела спецопераций ЦРУ окружили дом Мишель Хант в Беверли Хиллз ближе к вечеру. Как толь­ко она вернулась домой с работы, из галереи, и въехала в гараж, они взяли ее прямо там. К семи вечера ее доставили в аэропорт Санта-Моники, посадили на правительственный самолет и от­правили в Лондон. Самолет летел над рекой Колорадо, когда один из сотрудников ЦРУ начал объяснять ей ситуацию. Когда он закончил, Мишель заговорила.

— Значит, я — наживка? — с улыбкой спросила она.

— Мы пока что не знаем, — честно ответил сотрудник ЦРУ.

Кивнув, Хант снова улыбнулась.

— Вы понятия не имеете, каков отец моего сына, — сказала она. — Для него люди — собственность, которой можно поль­зоваться и от которой можно избавиться, когда она перестала быть необходимой. Угрожая мне, вы ничего от него не добьетесь.

— У вас есть мысли получше? — спросил сотрудник ЦРУ.

Мишель Хант надолго задумалась.

Украсть три грузовика на Новый год оказалось проще просто­го. На стоянках грузовиков в пригороде Лондона практически ни­кого не было. Вход на стоянку был открыт, и там был всего один охранник. Оперативники с «Фри Энтерпрайз» спокойно вошли на территорию, связали охранника и забрали ключи от нужных машин. Сменщик придет только на следующее утро. А к тому времени груз уже будет доставлен, и они избавятся от машин.

Скотт Томпсон, командир группы на «Фри Энтерпрайз», пока что проявлял непоколебимую волю. И глазом не моргнул, даже когда ординарец-матрос привязал его к столу и проверил, крепко ли связаны руки.

— Я требую объяснить, что происходит, — сказал Томпсон. У него на лбу выступили капли пота.

Ординарец просто улыбнулся. Затем открылась дверь, и в лазарет вошел доктор Берг, держа в руке чемоданчик. Томпсон попытался повернуться, чтобы разглядеть его, но был связан так крепко, что едва мог двинуть головой. Звук текущей воды резанул его как ножом по сердцу.