Священный лес
Шрифт:
Позже мне удалось соорудить некое подобие очага из камней, что я прикатил и собрал из окрестностей своей стоянки. И этот трудовой подвиг дался мне очень нелегко. Не легче оказалось сделать некое подобие каменной чаши, чтобы растапливать снег и кипятить воду, но я и с этим справился: нашёл окатанный валун подходящих размеров, расколотый пополам, и далее дело оставалось за малым – используя заклинание ослабления материала, которое я выучил ещё при разделке туши гигантского краба, выдолбить и выскоблить подходящим под руку булыжником из него середину. Как там говорилось? Проще только скульптуры делать – берёшь камень и убираешь всё лишнее. Да, что-то в этом выражении, без сомнения, есть, главное не путать понятия проще
И с болезнью, со временем, тоже справился. После появления в хозяйстве такой полезной утвари, я смог растапливать снег и кипятить воду и даже варить мясной бульон, такой полезный во время простуды. А когда чуть окреп и смог отходить от своего лагеря с очагом и стогом сухой травы, спасавшей меня от холода, нашёл и некоторые полезные травки, подходящие для приготовления отвара, и жизнь в целом начала налаживаться.
Всё познается в сравнении: мой прекрасный артефактный посох потерян и покоится сейчас где-то на дне морском, там же с ним в компании и прочие мои припасы и ценные вещи; выгляжу как чучело, вечно весь в сухой траве, торчащей из одежды; живу в неком подобии логова, вырытом в стогу сена, укреплённом ветками и камнями, чтоб его не разбросало ветром; из особо ценного имущества остался только охотничий нож да горные ботинки, выдержавшие все тяготы моих приключений (этому обрубщику обувного гения вообще нужно памятник поставить, в бронзе!)… Но всё же я выжил – не лежу пластом и даже горячей пищей питаюсь. Что ни говори – достижение!
Во время болезни я быстро потерял счет дням, что не удивительно – я много спал или просто отлёживался, зарывшись с головой в сухую траву, являющуюся моим единственным укрытием от холода. Никакого режима я, конечно же, не придерживался – ел, когда мог, спал, когда мог, ходил, когда мог и если сильно припечет. Но вот Гунар во времени не терялся – призраку это делать было совсем не сложно. И вышло в итоге, что проболел я чуть менее полутора месяцев…
При тех условиях, в которых я находился, это, наверное, и нормально, но… Середина ноября – на суровом полуострове уже царила настоящая зима, и только проплешины сухой травы напоминали пейзажи поздней осени. Напоминали, если не думать о том, что их не завалило снегом не потому, что еще не пришло время, а потому, что снег с этих мест попросту выдувает. Понизившаяся температура и не прекращающийся ветер… А у меня нет ни заготовленных припасов, ни даже тёплой одежды – не лучшие условия для зимовки, но отправляться в дальнее путешествие при таких раскладах и вовсе смерти подобно. Мне придется зимовать на этом полуострове.
Мое решение насчет зимовки окончательно укрепилось, когда я обнаружил ручей с пресной водой. И не просто ручей, а тёплый источник. Вода в нем немного пованивала тухлыми яйцами, но это было терпимо. Кроме того, уже метров через двадцать от каменной чаши, в которой бил источник, она становилась солёной. Проведя нехитрые геологические изыскания, я нашел пласт соли, который размывал ручей. Радости моей не было предела – я так в детстве не радовался, получив на день рождения велосипед с переключением скоростей, такой, какого не было ни у кого в нашем дворе. Вся эта благодать находилась в низине, практически полностью заключённой в кольцо скал. Я бы и не нашёл это место, если бы не обратил внимания на большой массив льда и не решил отыскать его источник. Конечно же, я перенес свой лагерь к источнику, и жить стало ещё немного лучше…
***
Система изредка радовала меня сообщениями о повышении сопротивления холоду – так к концу зимы, глядишь, и смогу в сугробе спать, но пока холод донимал меня изрядно. Была некая ирония в том, что человека по прозвищу Холод донимает холод, но легче мне от этого если и становилось, то не значительно. Температура понизилась если не до значений космического вакуума, то до зимнего заполярья точно. Здесь, у тёплого
Появилась ещё одна проблема, ничем мне не грозящая, но от того не менее неприятная – скука… приходилось сиднем сидеть в лагере у тёплого ручья, иногда обрабатывая добычу Мява, не имея для этого никаких подходящих средств – мясо подсаливалось и замораживалось, с этим проблем не возникало, а вот шкурки выделывать, имея в наличии из инструментов только нож, получалось плохо.
За своего питомца я не беспокоился – из крупных животных на полуострове имелись только местные козы (что-то среднее между косулей и горным козлом) да волки. Первые являлись для Мява предметом охоты, а вторые предпочитали обходить корхана десятой дорогой. Очень правильное с их стороны решение – если б они этого не делали, то наши запасы вскоре бы пополнились ещё и волчьими шкурами.
Мне же оставалось размышлять о жизни да пытаться улучшить свои навыки. Размышления мои в основном касались способов улучшить свое текущее положение и идеи о том, как было бы здорово, чтоб мир этот был более… игровым, что ли. Происходящее ведь, со всеми этими навыками, уровнями, таблицей характеристик, очень напоминает старое-доброе RPG – очень бы хотелось получать какие-нибудь бонусы за повышение уровня, как это заведено в подобных играх. Но мысли, что те, что другие, оставались бесплодными.
Самым удобным навыком для развития в моей ситуации была медитация. Поначалу я просто сидел, направив взор вдаль (точнее, в ближайший камень), и пытался ни о чём не думать. Позже я вспомнил о том, что в медитативных практиках есть такое понятие, как созерцание – наблюдение какого-либо объекта или события, не пропуская его через свою личность. То есть смотрим на камень, думаем о камне, о том, какой он, какой у него цвет, какие трещинки, грани и т.д. И не думаем при этом, нравится ли вам этот камень, для чего он мог бы вам пригодиться или чем помешать, и посторонних мыслей тоже не допускаем. В грубом приближении это и есть созерцание. В общем, я начал целенаправленно созерцать булыжник перед собой, и развитие навыка медитации, кажется, ускорилось. Ну или мне так показалось, потому что думать о камне оказалось всё же проще, чем не думать ни о чём…
Позже мне пришло в голову, что навык медитации я улучшаю не для того, чтобы «познать дзынь» или обрести внутреннее равновесие. Этот навык нужен мне для вполне определённой цели – восстанавливать магическую энергию. А ведь даже не понятно, насколько эффективней она восстанавливается и насколько лучше стал работать навык с развитием – подсказок-то нет, всё нужно проверять опытным путём. Чтоб определить скорость пополнения запаса магической энергии, нужно его тратить, и я стал рассеивать магию в пространстве – так, как делал это, напитывая магические символы. Получалось это легко, и магия утекала быстро.
Я даже не подумал, что с этим могут возникнуть сложности, хоть и не делал этого раньше. На мысли, что с этим процессом могли возникнуть какие-то проблемы, меня натолкнул Гунар. Он возник рядом в своей видимой призрачной форме, посмотрел на меня с любопытством и даже, как мне показалось, с недоумением, но ничего не сказал и снова исчез. То есть, перешёл в бестелесную форму, в которой обычно и находился – форму призрака колдуна-оркоида Гунара Полуорка,он принимал только тогда, когда хотел о чем-то поговорить со мной или посидеть у костра, глядя в огонь. Не знаю, чувствовал ли призрак тепло или холод, но просто молча посидеть у огня он любил.