Священный любовник

Уорд Дж. Р.

— Ага.

Приложив марлю к открытой ране, Куин представил, как кто-то касается кожи Блэя… скользит по нему руками, ослабляя ту боль, которая возникает между бедер.

— Хотя, есть еще один пункт, — пробормотал он.

— Что?

Горловой звук, который он издал, абсолютно не напоминал интонации его обычного голоса.

— Если кто-нибудь разобьет тебе сердце или будет хреново с тобой обращаться, я его в клочья порву голыми руками и оставлю изломанную тушу обсыхать на солнце.

Смех Блэя эхом отдался от покрытых кафелем стен.

— Конечно,

ты…

— Я, черт возьми, серьезен.

Голубые глаза Блэя посмотрели на Куина через плечо.

— Если кто-нибудь посмеет причинить тебе боль, — прорычал Куин на Древнем Языке, — я посажу его на кол и оставлю тело в руинах.

* * *

На огромной вилле в горах Адирондак Ривендж отчаянно пытался согреться. Закутанный в махровый халат, накрытый сверху покрывалом из меха норки, он вытянулся на диване в каких-то пяти футах от пламени потрескивающего камина.

Комната была одной из его любимых в этом огромном доме, ее чопорный викторианский декор в гранатовых, золотых и темно-синих цветах соответствовал его настроению. Забавно, он всегда считал, что собака будет хорошо смотреться у огромного каменного камина. Какой-нибудь ретривер. Боже, может, он и заведет собаку. Бэлла их всегда любила. А мамэн — нет, поэтому в их доме в Колдвелле не было животных.

Рив нахмурился и подумал об их матери, которая оставалась в другом фамильном особняке в ста пятидесяти милях отсюда. Она еще не оправилась от похищения Бэллы. Вероятно, никогда не оправится. Даже спустя столько месяцев, она не желала уезжать за границу, хотя, учитывая положение в Колдвелле, это было не так уж плохо.

Она умрет в доме, в котором живет сейчас, подумал Рив. Может, в ближайшую пару лет. Старость навалилась на нее, биологические часы приближались к финишной черте, а ее волосы уже поседели.

— Принес еще дров, — сказал Трэз, заходя с охапкой бревен. Мавр подошел к камину, отодвинул защитный экран в сторону и разжег огонь так, что он стал гореть еще ярче.

Что было весьма нетипично для августа.

О, но это был август в горах Адирондак. К тому же он был на двойной дозе дофамина, поэтому проявлял то же сенсорное восприятие и температуру тела, что и окаменелое дерево.

Трэз вернул экран на место и оглянулся через плечо.

— Твои губы посинели. Хочешь, чтобы я сварил тебе кофе?

— Ты мой охранник, а не лакей.

— И много у нас тут людей с серебряными подносами?

— Я могу приготовить его. — Рив попытался сесть, и его желудок скрутился в узел. — Черт.

— Ложись на спину, пока я сам тебя не уложил.

Когда парень вышел, Рив улегся на подушках, ненавидя последствия, вызываемые тем, что он делал с Принцессой. Ненавидел. Он просто хотел забыть все это, по крайней мере, до следующего месяца. К несчастью, это дерьмо бесконечно играло в его голове. Снова и снова он видел перед глазами то, что сделал в той хибаре этой ночью, видел, как мастурбировал, чтобы завести Принцессу, а потом трахнул ее на подоконнике.

Вариации на эти извращения,

которые являлись его сексуальной жизнью уже как долго? Черт…

На секунду Рив задумался, каково будет иметь кого-то любимого, но он чертовски быстро задвинул эту фантазию в дальний ящик. Он мог заниматься сексом только перестав принимать препараты… и значит, спать он мог только с Симпатом, но ни за что на свете он не станет ублажать ни одну из тех женщин. Несомненно, они с Хекс пытались сойтись, но вышла катастрофа по всем параметрам.

Ему под нос пихнули кофейную кружку.

— Выпей.

Потянувшись к напитку, он сказал:

— Спасибо…

— А, черт, осторожней.

Рив быстро поменял руки, спрятав больную под покрывала.

— Как я уже сказал, спасибо.

— Поэтому Хекс заставляет тебя ходить в клинику, да? — Трэз уселся в темно-красное кресло с низкой спинкой. — И нет, я не жажду услышать подтверждение этому. Приму как само собой разумеющееся.

Трэз сложил ноги, выглядя при этом как благородный джентльмен, подлинный член королевской семьи, несмотря на черные брюки-карго, армейские ботинки и обтягивающую безрукавку… и ауру человека, способного оторвать голову и поиграть ею в футбол… можно было поклясться, что место ему на королевском троне.

Что, на самом деле, было правдой.

— Хороший кофе, — пробормотал Рив.

— Булочки печь не буду. Как действует противоядие?

— Отпадно.

— Значит, твой живот все еще не пашет.

— Тебе следовало родиться Симпатом.

— Я работаю с двумя из них. Достаточно близко, спасибо, мать твою, большое.

Рив улыбнулся и сделал еще один смачный глоток из стакана. Рот, наверное, обожгло, учитывая сколько пара поднималось от кружки, но он ничего не чувствовал.

С другой стороны, Рив вполне ясно мыслил под решительным взглядом черных глаз Трэза. И значит, Мавр собирался сказать то, что ему не понравится. В отличие от большинства людей, парень прямо в лицо говорил то, что слышать не хотелось.

Рив закатил глаза.

— Давай закончи с этим.

— Тебе хуже каждый раз, когда ты с ней.

Верно. В самом начале он мог быть с Принцессой, а потом спокойно возвращаться к работе. После двух лет, он должен был прилечь ненадолго. Потом — подремать пару часов. Сейчас он отлеживался на своей заднице добрых двадцать четыре часа. Дело в том, что у него развилась аллергическая реакция на яд. Конечно, сыворотка, которую вколол ему Трэз, оградила его от шока, но он больше не исцелялся нормально.

Может, в один день он вообще не оправится.

Прикинув количество препаратов, которые он вынужден регулярно принимать, он подумал: Черт, уж лучше жить на этой химии.

Трэз продолжал смотреть на него, и Рив, сделав очередной глоток, сказал:

— Бросить ее — это не вариант.

— Но ты можешь свалить из Колдвелла. Найти другое место. Не зная где ты, она не сможет тебя сдать.

— Если я покину город, она просто возьмется за мою мать. Которая не сможет переехать из-за Бэллы и малыша.