Святая Анна

Филимонова Л. В.

Возврат мощей преподобной Анны Кашинской

Одним из тяжелейших потрясений религиозного сознания в России послереволюционных лет стали вскрытия мощей святых. Эти акции, по замыслу советских вождей, должны были сыграть свою роль в процессе уничтожения веры. Расчет строился на том, что в течение многих веков особенностью народного русского благочестия была вера в нетление мощей всех угодников Божиих. В 1930-1940-е годы некоторые мощи уничтожались безвозвратно (например, преподобного Кирилла Новоезерского, святого дореволюционной Новгородской, ныне – Вологодской епархии, из раки были выброшены прямо в озеро у монастырских стен) или передавались в музеи.

Вскрытие мощей преподобной Анны Кашинской

произошло в Кашине 24 января 1930 года – последнее по времени. В нем принимали участие 39 членов специальной комиссии, свидетелями стали тысячи верующих, пришедших к городскому собору в тот день.

Позднее, во время краткого «потепления» советского государства к Церкви, некоторые реликвии, в том числе мощи святых, были возвращены обратно в храмы.

Как явствует из документов Совета по делам РПЦ, государство возвращало мощи святых в течение 1946–1948 годов (1946, март – возвращены мощи святи теля Тихона Задонского (Орел); 1946, апрель – преподобного Сергия Радонежского (Загорск); 1946 – преподобного Феодосия Черниговского (Чернигов); 1946 – Виленских мучеников Антония, Иоанна, Евстафия (Москва), в 1947 г. перевезены в Вильнюс в Свято-Духов монастырь; 1947, июнь – святителя Иоанна Тобольского (Тобольск); 1947, октябрь – святителя Алексия Московского (Москва), 22 января 1948 г. – преподобной Анны Кашинской (Кашин); младенца-мученика Гавриила Белостокского (дата передачи до сих пор не установлена)).

Процесс возврата мощей проходил не без споров в органах государственной власти. Не было и речи об отмене декретов 1918 года или постановлений Наркомюста 1919 и 1920 годов. Правительство не создало ни одного правового акта, которым регламентировалось бы возвращение святынь. Возвращение мощей было обставлено исключительно как ж ест благоволения со стороны И.В. Сталина. 26 июля 1946 года председатель Совета по делам РПЦ Г.Г. Карпов в инструктивном письме уполномоченным объявил, что «никакого массового возвращения мощей не может иметь места, уполномоченным не следует проявлять инициативу в части розыска мощей в музеях и других организациях». Поскольку Патриарх настаивал на возвращении мощей, то Г.Г. Карпов обратился в Совет Министров и получил от К.Е. Ворошилова зловещий ответ: «Надо сказать Патриарху, не глядя в глаза, – пора РПЦ уж отказаться от этого, отжило уже, это мистицизм».

Председатель Совета по делам РПЦ пытался сопротивляться возвращению мощей.

«Относясь к передаче “мощей” отрицательно, поскольку это способствовало бы оживлению религиозного фанатизма и паломничества, а также увеличению доходов духовенства, Совет под благовидными предлогами должен оттягивать передачу “мощей” церквям».

Карпов предлагал Совету Министров принять решение об уничтожении всех мощей, о возвращении которых не было ходатайств. Такую же идею выразил в обращении к Карпову В.В. Бонч-Бруевич, имея в виду мощи, хранящиеся в фондах Музея истории религии в Ленинграде: «Надо решить вопрос, как быть со всеми этими предметами: нужно ли их нам хранить, или нужно просто предать сожжению в крематории?»

21 февраля 1947 года в Совет по делам РПЦ поступило ходатайство Патриарха Алексия I о передаче мощей святой Анны, находящихся в краеведческом музее города Кашина, в Вознесенскую церковь того же города. Инициатором передачи мощей был епископ Арсений с группой верующих и духовенства. Событие стало уникальным. Совет и облисполком тщательно подходили к этому мероприятию. В письме В. Хевронову от 21 июня 1947 года Г.Г. Карпов просил собрать сведения о мощах и предметах, принадлежащих им: рака, облачения, украшения и др. Особо интересовало не столько состояние мощей, сколько их транспортировка и расстояние от краеведческого музея до Вознесенской церкви. Уполномоченному предлагалось выехать в город Кашин, изучить акт о вскрытии мощей, разработать план передачи и перевозки их в церковь.

3 июля 1947 года Хевронов сообщил

Карпову, что в Калининском музее хранится незаверенная копия акта вскрытия мощей святой Анны (оригинала в музее не обнаружилось). Согласно этой копии, мощи святой представляли собой массу обугленных, обгорелых костных останков общим весом 1 кг, хорошо сохранилась только верхняя часть черепа:

«“Мощи” Анны Кашинской находятся в музее города Кашина Калининской области и представляют из себя следующее. Рака, обитая красным бархатом, к ней деревянная крышка. В раке под стеклянной рамой для общего обозрения находятся “мощи” – остаток черепа и мешочек с мелкими обгоревшими костями. Украшений и одежд никаких нет, кроме черной ленты с белыми надписями. Около раки – большая картина с изображением “Прощание князя Тверского Михаила с Анной Кашинской”. Все это находится в удовлетворительном состоянии. Вскрыты “мощи” были в 1930 году специальной комиссией, с тех пор они находятся в музее. Посетителей за это время было несколько десятков тысяч человек.

В разговоре с заместителем председателя исполкома Кашинского райсовета т. Сгибиным – как он смотрит на заявление верующих о переносе «мощей» в церковь, ответил, что относится к этому безразлично, поскольку они несколько лет находятся в музее и смотреть их верующие ходят».

На заседании Совета 28 июля 1947 года ходатайство Патриарха Алексия было заслушано и удовлетворено. В докладе старший инспектор Совета К.Г. Иванов сообщил биографические сведения о святой Анне, обретении ее мощей в 1650 году и их вскрытии в 1930-м. Вслед за этим Совет направил уполномоченному инструктивное письмо, в котором излагались предложения, как подготовить передачу мощей тайком от верующих:

«(…)

3. По окончании подготовки “мощей” к передаче Вам необходимо вызвать к себе настоятеля Вознесенской церкви и предложить принять в музее “мощи” и предметы, относящиеся к ним, с тем чтобы он лично собрал “мощи” и предметы в таком виде, в каком ему желательно перенести их в церковь.

4. Предупредить и разъяснить настоятелю церкви, что прием и перенесение “мощей” из музея в церковь производится без церковных служб и церемоний в музее и пути следования. Поэтому для сбора, приема и перенесения “мощей” настоятель может привлечь только необходимое количество помощников из числа духовенства.

5. Договориться с настоятелем о времени перенесения “мощей”. Однако при этом следует избегать сбора верующих и церковных церемоний в музее и в пути следования “мощей”. Для перенесения “мощей” из музея в церковь в случае надобности предусмотреть предоставление соответствующего транспорта.

6. О передаче “мощей” и предметов к ним составляется полный и подробный акт в трех экземплярах, из которых один направляется Уполномоченному Совета, один остается в делах музея и один передается и хранится в делах общины верующих церкви.

7. Церковные службы и церемонии по поводу передачи “мощей” могут совершаться только в храме (в любое время). В том случае, если епископ Арсений выразит желание лично принять участие в перенесении “мощей”, этому препятствовать не следует, но порядок приема и переноса “мощей” остается тот же, как указано выше.

8. Возможно, что духовенство или церковный совет устроит обед по случаю передачи “мощей” или в связи с приездом в город Кашин епископа Арсения. На этот обед они могут пригласить лично Вас и представителей местных органов. Вам необходимо заранее быть в курсе дела, предупредить представителей советских органов, что им не следует принимать такое приглашение и участвовать на обеде. Лично Вас может пригласить епископ Арсений. В таком случае Вы можете пойти на обед, но никаких выступлений там не делать и вообще следует тактично это Ваше участие на обеде свести к короткому визиту вежливости по отношению к епископу. В городе Кашин Вам следует пробыть все время нахождения там епископа Арсения.